Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Хроники Нарнии - Нарнии - 7. Последняя Битва

Приключения >> Сказки >> Переводные Сказки >> Клайв Льюис >> Хроники Нарнии
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Клайв Льюис. Последняя Битва

---------------------------------------------------------------

© C. S. Lewis "The Last Battle" (1956) "The Narnia Chronicles" #7

© Перевод Ольги Бухиной (olgabu@hotmail.com),

М., "Два Слона", 1991;

М.: "Советский композитор", 1992.

"Хроники Нарнии" #7

---------------------------------------------------------------

Глава 1. КОТЕЛКОВОЕ ОЗЕРО


     Это случилось в последние дни существования Нарнии. Далеко на Западе, за равниной Фонарного столба, за огромным водопадом, жил Обезьян. Он был так стар, что никто не мог вспомнить, когда он впервые пришел в эти места. Он был самой умной и при этом самой морщинистой и безобразной обезьяной, какую только можно себе представить. Жил он в маленьком домике, который прятался в развилке большого дерева среди листвы. Звали его Хитр. В этой части леса было много других говорящих животных и людей, и гномов, и прочих обитателей, но у Хитра среди них был только один друг и сосед, ослик по имени Недотепа. Оба говорили, что они друзья, но, глядя со стороны, можно было подумать, что Недотепа был скорее слугой Хитра, чем его другом. Он работал за двоих. Когда они ходили к реке, Хитр наполнял водой большие кожаные фляги, но тащил их Недотепа. Когда им было что-нибудь нужно в городе, расположенном ниже по реке. Недотепа шагал туда с пустыми корзинами на спине и нес их обратно полными и тяжелыми. Все вкусное, что ослик приносил .из города съедал Хитр, и при этом говорил: "Ты же понимаешь, я не могу есть траву и чертополох как ты, и по справедливости я должен это чем-то возмещать". На что Недотепа всегда отвечал: "Конечно, Хитр, конечно. Я вижу, что это именно так". Недотепа никогда не выражал недовольства, он знал, что Хитр гораздо умнее его, и думал, что очень мило со стороны Хитра быть его другом. А если Недотепа и пытался спорить, Хитр всегда говорил: "Не спорь. Недотепа, я понимаю, что нам нужно, гораздо лучше, чем ты. Ты ведь знаешь, что ты не очень умен". И ослик всегда отвечал: "Да, Хитр, ты прав, я не умен", и больше не протестовал, и делал все, что говорил Хитр.

     Однажды утром эта парочка отправилась гулять по берегу Котелкового озера. Это было большое озеро, лежащее у подножья скал на западном краю Нарнии. Огромный водопад с громовым шумом падал прямо в озеро, а с другой стороны из него вытекала Великая река. Вода в озере все время плясала, булькала и вспенивалась, как будто закипала, и именно поэтому его назвали Котелковым. Озеро оживало ранней весной, когда водопад заглатывал все снега, тающие на вершинах Западных гор. И вот, когда Хитр и Недотепа смотрели на Котелковое озеро, Хитр внезапно ткнул темным морщинистым пальцем и сказал:

     - Посмотри! Что это?

     - Что, что? - сказал ослик.

     - Что это за желтая штука, которую несет вниз по водопаду? Вот она опять, смотри! Она плавает. Мы должны понять, что это.

     - Должны мы? - сказал Недотепа.

     - Конечно, должны, - ответил Хитр. - Это может быть что-нибудь полезное. Будь другом, прыгни в озеро и вылови эту штуку. Тогда мы и узнаем, что это.

     - Прыгнуть в озеро? - сказал ослик, шевеля длинными ушами.

     - Ну, а как мы иначе достанем это, если ты не прыгнешь? - спросил Обезьян.

     - Но... но... - сказал Недотепа, - не лучше ли будет, если ты прыгнешь? Ведь это тебе хочется узнать, а не мне. Кроме того, у тебя есть руки, как у человека или гнома, а у меня только копыта.

     - Да, Недотепа, - сказал Хитр. - Я никогда не думал, что ты можешь такое сказать. Даже представить себе не мог.

     - Ну что я сказал неправильного? - робко спросил осел, видя, что Хитр глубоко оскорблен. - Я имел в виду только...

     - Ты хочешь, чтобы я полез в воду? - спросил Обезьян. Как будто ты не знаешь, какая слабая у обезьян грудь и как легко они простужаются! Очень хорошо. Я полезу. Я наверняка простужусь на этом жестоком ветру. Но я полезу. Может быть, я даже умру. Тогда-то ты пожалеешь, - голос Хитра звучал так, будто он собирался удариться в слезы.

     - Ну, пожалуйста, пожалуйста, не делай этого, - не то сказал, не то проревел ослик. - Я вовсе не имел этого ввиду.

     Ты знаешь, что я глуп, и не могу думать о двух вещах сразу. Я забыл про твою слабую грудь. Конечно, я полезу. Ты и не думай делать это сам. Обещай мне, что ты этого не сделаешь, Хитр.

     Хитр обещал, и Недотепа, цокая всеми четырьмя копытами, стал искать, где бы войти в озеро. Мало того, что было холодно - не шуткой было и войти в эту бурлящую и пенящуюся воду, и ослик стоял и дрожал целую минуту, пока решился. Но тут Хитр, стоя позади, воскликнул: "Лучше бы я сделал это сам". Услышав такие слова, Недотепа сказал: "Нет, нет, ты же обещал, я уже там", - и вошел в озеро.

     Огромная масса пены окатила его, пасть наполнилась водой, он почти ослеп. Он пробыл под водой несколько секунд и вынырнул далеко от берега. Потом водоворот поймал его и потащил по кругу все быстрее и быстрее, пока ослик не очутился прямо под водопадом, и тут вода обрушилась на него со всей силой и потащила вниз, он подумал, что .уже не сможет вздохнуть, вынырнул и очутился около той вещи, которую пытался поймать, но водопад затянул ее на дно.

     Когда она снова показалась на поверхности, то была еще дальше от ослика. Наконец он, весь в ушибах, онемевший от холода, близкий к смерти, схватил ее зубами. Он толкал ее перед собой, путаясь в ней передними копытами - она была размером с большой каминный коврик и к тому же тяжелая, холодная и скользкая.

     Он бросил ее перед Хитром и стоял промокший и дрожащий, пытаясь перевести дух. Но Обезьян даже не взглянул на него и не спросил, как он себя чувствует. Он был слишком занят. Он ходил кругами вокруг этой вещи, разворачивал ее, сворачивал, обнюхивал. Затем в его глазах показалась злая усмешка и он сказал:

     - Это львиная шкура.

     - Э... аа... о... это, - задыхался Недотепа.

     - Интересно... интересно... - пробормотал Хитр, задумавшись.

     - Интересно, кто убил этого бедного льва, - проговорил Недотепа спустя некоторое время. - Его нужно зарыть, мы должны устроить похороны.

     - О, это не говорящий лев, - возразил Хитру - не беспокойся. Тут до самой Западной Пустыни нет говорящих зверей. Это шкура немого, дикого льва.

     Так оно и было. Охотник, человек, убил льва и снял с него шкуру где-то в Западной Пустыне несколько месяцев тому назад. Но это не имеет отношения к нашей истории.

     - Все же, Хитр, - сказал Недотепа, - даже если это только дикий, немой лев, разве мы не должны устроить ему приличные похороны, я имею в виду... ну... разве не все львы важны, потому что ты знаешь, кто... Ты понимаешь?

     - Не забивай свою голову такими мыслями. Недотепа, произнес Хитр, - ты ведь сам знаешь, что не силен в размышлениях. Мы сделаем тебе из этой шкуры отличную зимнюю одежду.

     - О, не думаю, что мне этого хочется, - сказал ослик. Это будет выглядеть как... Ну, я имею в виду, что другие звери могут подумать... или, можно сказать, я буду чувствовать себя...

     - О чем ты говоришь? - спросил Хитр, почесываясь по-обезьяньи.

     - Я не думаю, что будет уважительно по отношению к Великому Льву, самому Аслану, если такой осел, как я, станет ходить в львиной шкуре.

     - Не спорь, - сказал Хитр, - что может знать такой осел, как ты, об этих делах. Ты же знаешь, что не слишком хорошо умеешь думать, так уж позволь мне думать за тебя. Почему бы тебе не обращаться со мной так, как я обращаюсь с тобой? Я ведь не делаю того, что ты умеешь лучше меня. Поэтому я и позволил тебе лезть в озеро: я знал, что это ты сделаешь лучше меня. Другое дело то, что я могу делать, а ты нет. Или я вообще не должен ничего делать? Давай по-честному делиться работой.

     - Конечно, если ты считаешь, что так нужно, - сказал Недотепа.

     - Вот что я тебе скажу, - ответил Хитр. - Ты бы лучше пробежался быстренько вниз по реке до Чипингфолда и посмотрел, нет ли там апельсинов или бананов.

     - Но я так устал, Хитр, - взмолился ослик.

     - Ты сильно промок и замерз, - сказал Обезьян. - Тебе нужно согреться. Быстрая пробежка - как раз то, что нужно. Кроме того, в Чипингфолде сегодня базарный день.

     После этого Недотепа, конечно, сказал, что пойдет.

     Как только Хитр остался один, он поспешил своей неуклюжей походкой, то на двух, то на четырех, к дереву. Болтая сам .с собой и гримасничая, он прыгал с ветки на ветку, пока не вошел в свой маленький домик. Ему нужны были иголка, нитки и большие ножницы, ведь он был очень умным Обезьяном, и гномы научили его шить. Он засунул клубок ниток в рот (это были очень толстые нитки, больше похожие на бечевку, чем на нитки), так что щека его раздулась, как будто он сосал большую конфету; зажал в губах иголку и взял ножницы в левую лапу. Затем он слез с дерева и вернулся к львиной шкуре, сел на корточки и принялся за работу.

     Он понял, что туловище львиной шкуры слишком длинно для ослика, а шея - коротка, поэтому отрезал большой кусок от шкуры, чтобы сделать воротник для длинной шеи Недотепы. Затем он отрезал голову и пришил этот воротник между головой и плечами. Он сделал тесемки, которые должны были завязываться на груди и животе Недотепы. Каждый раз, когда над ним пролетала птица, Хитр прекращал работу. Похоже, он сердился на птиц, так как не хотел, чтобы кто-нибудь видел, чем он занят. Но птицы были не говорящие, их можно было не опасаться.

     К вечеру Недотепа вернулся назад. Он уже не скакал, а терпеливо тащился, как это обычно делают ослики.

     - Там не было апельсинов, - сказал он, - и не было бананов. И я ужасно устал, - и он лег.

     - Пойди примерь свою прекрасную новую одежду из львиной шкуры, - сказал Хитр.

     - Сколько беспокойства с этой старой шкурой, - воскликнул Недотепа. - Я примерю ее утром, я очень устал сегодня.

     - Какой ты недобрый, - сказал Хитр, - если ты устал, то как же устал я. Весь длинный день, пока ты совершал освежающую прогулку вниз по долине, я трудился, чтобы сделать тебе одежду. У меня так устали лапы. Я устал резать ножницами. А ты не хочешь даже сказать мне спасибо... ты не хочешь даже посмотреть... Ты не заботливый... и... и...

     - Извини меня, мой дорогой Хитр, - отозвался Недотепа, мгновенно вскакивая. - Я отвратительный. Конечно, мне будет очень приятно это примерить. Выглядит просто великолепно. Давай примерим сейчас же, давай?

     - Ну, тогда стой здесь, - сказал Обезьян. Шкура была тяжелая, и он с трудом ее поднял, но в конце концов, после множества усилий, дерганий, пыхтенья, тяжелых вздохов, надел на ослика, завязал тесемки и привязал ноги шкуры к ногам ослика и хвост к хвосту. Серый нос и морда Недотепы мелькали в открытой пасти львиной головы. Каждый, кто когда-нибудь видел настоящего льва, заметил бы подделку через минуту. Но тот, кто не видел львов никогда, взглянув на Недотепу в львиной шкуре, мог по ошибке принять его за льва, особенно издали и при неярком свете, и если бы Недотепа в этот момент не ревел и не стучал копытами.

     - Ты выглядишь чудесно, просто чудесно, - сказал Обезьян. - Если кто увидит тебя сейчас, то подумает, что ты Аслан, сам Великий Лев.

     - Это было бы ужасно, - возразил Недотепа.

     - Неважно, - ответил Хитр. - Зато он сделает все, что ты прикажешь.

     - Я никому не хочу приказывать.

     - А ты подумай, сколько хорошего мы сможем сделать, сказал Хитр. - Ты же знаешь, что всегда можешь посоветоваться со мной. Я буду давать тебе благоразумные указания. И все будут подчиняться нам, даже сам король. Мы все исправим в Нарнии.

     - А разве в ней и так не все правильно? - спросил Недотепа.

     - Что! - закричал Хитр. - Все правильно? Когда нет апельсинов и бананов?

     - Ну, знаешь, - сказал ослик, - я думаю, что это волнует только тебя.

     - Есть также сложности с сахаром, - заметил Хитр.

     - Н-да, хорошо бы, чтобы сахара было побольше, - отозвался осел.

     - Тогда договорились, - сказал Хитр. - Ты будешь изображать Аслана, а я скажу тебе, что говорить.

     - Нет, нет, нет, - воскликнул Недотепа. - Не говори таких ужасных вещей. Это неправильно, Хитр. Я не очень умен, но я знаю, что это слишком. Что станет с нами, если вернется настоящий Аслан?

     - Я думаю, что он будет доволен, - сказал Хитр. - Возможно, он послал нам львиную шкуру, чтобы мы все исправили. Во всяком случае, если он и вернется, то не в наше время.

     В этот момент прямо над их головами раздался ужасный удар грома, и земля задрожала. Оба потеряли равновесие и упали навзничь.

     - Это знак, - прошептал Недотепа, когда дыхание вернулось к нему, - предостережение. Мы делаем что-то ужасное.

     Сними с меня немедленно эту несчастную шкуру.

     - Нет, нет, - возразил Обезьян (соображал он очень быстро). - Это знак другого рода. Я как раз собирался сказать, что если настоящий, как ты говоришь, Аслан, выбрал нас, он пошлет нам удар грома или землетрясение. Это было у меня прямо на кончике языка, только знак пришел раньше, чем я сказал. Теперь ты понял. Недотепа? И пожалуйста, не будем больше спорить. Ты и сам знаешь, что многого не понимаешь. Что может ослик понимать в знаках?
Глава 2. ОПРОМЕТЧИВЫЙ ПОСТУПОК КОРОЛЯ


     Недели три спустя последний король Нарнии сидел под огромным дубом у двери охотничьего домика, где он часто останавливался дней на десять в погожие весенние дни.

     Охотничий домик был невысок, сделан из тростника и находился в восточной части равнины Фонарного столба у слияния двух рек. Королю нравилось жить здесь на свободе простой жизнью, вдали от придворных и столичного шума Кэр-Паравела. Звали его Тириан и было ему лет двадцать или двадцать пять. У него были голубые глаза и бесстрашное честное лицо, широкие и крепкие плечи, мускулистые руки и ноги, а ума еще маловато.

     В это весеннее утро с ним не было никого, кроме его ближайшего друга единорога Алмаза. Они любили друг друга как братья, и охраняли один другого в битвах. Благородное создание стояло чуть позади кресла короля, полируя голубым рогом сливочную белизну своего бока.

     - Я сегодня не могу заставить себя ни работать, ни заниматься спортом, - сказал король. - Я ни о чем не могу думать, кроме чудесных новостей. Как ты считаешь, мы сегодня услышим еще что-нибудь?

     - И в дни наших отцов и дедов не слыхали новости удивительней, - сказал Алмаз. - Если только это правда.

     - Как это может быть неправдой? - воскликнул король. - Уже больше недели прошло с тех пор, как первая птица прилетела, чтобы .сказать: "Аслан здесь, Аслан снова вернулся в Нарнию". А потом пришли белки. Они не видели его, но сказали, что он в лесу. А затем пришел олень, он собственными глазами видел его, идущего по залитой лунным светом равнине Фонарного столба. А после пришел этот бородатый темнолицый человек, купец из Тархистана. Они не знают Аслана как мы, но этот человек говорит о его приходе, как о чем-то несомненном. А прошлой ночью приходил барсук, и он тоже видел Аслана.

     - Между прочим, сир, - ответил Алмаз, - я верю им, и если по мне этого не видно, то только потому, что радость чересчур велика. Слишком прекрасно, чтобы поверить.

     - Да, - сказал король со вздохом, и голос его задрожал от счастья, - это прекраснее всего, чего я мог ожидать.

     - Прислушайтесь! - сказал Алмаз, склоняя голову и выставляя вперед уши.

     - Что это? - спросил король.

     - Копыта, сир, - ответил Алмаз. - Лошадь, скачущая галопом. Очень тяжелая лошадь. Должно быть, кентавр. Смотрите, он уже здесь.

     Огромный золотобородый кентавр с человеческим потом на лбу и лошадиным потом на гнедых боках стремительно приблизился к королю, остановился и низко склонил голову.

     - Привет тебе, король, - его голос был низким, как рев быка.

     Эй, кто-нибудь, - крикнул король, поглядев через плечо на дверь охотничьего домика. - Чашу вина для благородного кентавра. Добро пожаловать, Рунвит. Когда ты передохнешь, ты расскажешь нам, с какой вестью пришел.

     Паж вышел из домика, неся огромную, изящно выдолбленную деревянную чашу. Кентавр поднял ее и сказал:

     - Я пью, во-первых, за Аслана и правду, сир, a во-вторых, за ваше величество. - Он осушил чашу (достаточную для шести-семи мужчин) в. один глоток и отдал ее пажу.

     - Ну, Рунвит, - сказал король, - ты принес нам новость об Аслане? Рунвит промолвил хмуро и печально:

     - Сир, вы знаете, как долго я живу на свете и изучаю звезды, ибо мы, кентавры, живем дольше, чем люди, и даже дольше, чем твой род, единорог. За всю мою жизнь я не видел, чтобы небеса предвещали такой ужас, как в этом году.

     Звезды ничего не говорят о пришествии Аслана. Они не говорят ни о мире, ни о радости. Мое искусство говорит, что таких гибельных сочетаний планет не было в течение пятисот лет. Я собирался прийти и предупредить ваше величество о том, что огромное бедствие угрожает Нарнии. Но в эту ночь до меня дошел слух, будто Аслан вернулся в Нарнию. Сир, не верьте этой сказке, этого не может быть, звезды никогда не лгут, а люди и звери могут. Если бы Аслан действительно пришел в Нарнию, небо предсказало бы это. Если бы он действительно вернулся, все самые милосердные звезды собрались бы в его честь. Это все ложь.

     - Ложь! - неистово вскричал король. - Какое создание в Нарнии или во всем мире осмелится лгать в таком деле? И он бессознательно положил руку на рукоять меча.

     - Не знаю, государь, - сказал кентавр, - но знаю, что есть лжецы в нашем мире и нет их среди звезд.

     - Интересно, - промолвил Алмаз, - разве Аслан не может прийти, хотя бы все звезды предсказывали обратное? Он не раб звезд. Он их Творец. Разве не говорится во всех преданиях, что он не ручной лев! Рунвит поднял руку и наклонился, чтобы сказать королю что-то важное, но тут вдали послышались крики и причитания. Все трое повернули головы. К востоку от них лес был таким густым, что услышать идущего можно было раньше, чем увидеть.

     - Горе, горе, горе! - взывал голос. - Горе моим братьям и сестрам! Горе священным деревьям! Леса превратятся в пустыни. Топор угрожает нам. Мы будем срублены. Великие деревья падают, падают, падают.

     С последним "падают" говорящая вышла на свет. Она была похожа на женщину, такую высокую, что голова ее была на одном уровне с головой кентавра. Но она напоминала и дерево. Это трудно объяснить, если вы никогда не видели дриад, но вы легко узнаете их по облику, голосу и волосам.

     Король Тириан и остальные поняли, что перед ними нимфа букового дерева.

     - Справедливости, государь! - вскричала она. - Придите на помощь. Защитите наш народ. Они рубят нас на равнине. Сорок огромных стволов моих братьев и сестер лежат на земле.

     - Что ты говоришь, госпожа! Рубят на равнине? Убивают говорящие деревья? - закричал король, вскакивая на ноги и обнажая меч. - Как они посмели? Кто осмелился? Теперь, именем Аслана...

     - А-а-а-а, - застонала дриада, корчась от боли, как под ударами топора. Она упала так внезапно, словно ей подрубили ноги. Секунду она лежала мертвая на траве, а затем исчезла. Все поняли, что произошло: ее дерево за много миль отсюда было срублено.

     В первый момент скорбь и ужас короля были так велики, что он не мог говорить. Потом произнес: - Скорее, друзья, мы должны как можно быстрее добраться до реки и найти злодеев, которые это делают. Я не оставлю ни одного из них в живых.

     - Всегда с вами, сир, - воскликнул единорог.

     Но Рунвит сказал:

     - Сир, будьте осторожны даже в ярости. Происходят странные вещи. Если бунтовщики в долине вооружены, нас троих будет слишком мало, чтобы встретить их. Если вы подождете, пока...

     - Я не буду ждать даже десятой доли секунды, - возразил король. - Пока мы с Алмазом двинемся вперед, скачи галопом в Кэр-Паравел. Вот тебе мое кольцо, чтобы ты мог приказывать. Собери вооруженных всадников и говорящих псов, и десяток гномов с луками, и леопарда, и великана Камненога. Веди их за нами как можно быстрее.

     - К вашим услугам, сир, - ответил Рунвит. В ту же минуту он повернулся и поскакал галопом вниз по долине на восток.

     Король двигался огромными шагами, иногда бормоча про себя, иногда сжимая кулаки. Алмаз шел рядом с ним, не произнося ни слова, поэтому не было слышно ничего кроме позвякивания золотой цепи на шее единорога, шума шагов и цоканья копыт.

     Вскоре они достигли реки и свернули на дорогу, поросшую травой. Теперь вода была слева, а лес справа. Земля была в ухабах, и густой лес подходил прямо к воде. Дальше дорога шла по южному берегу и надо было перейти реку вброд. Вода доходила Тириану до подмышек, но единорог четыре ноги делали его более устойчивым - держался справа и разбивал своим телом водяной поток. Тириан положил руку на сильную шею единорога, и оба в целости и сохранности перешли реку. Король был так зол, что даже не заметил, как холодна вода, но выйдя на берег, конечно же, сразу тщательно вытер меч о единственную сухую часть плаща - о плечо. Теперь они шли на запад, и река была справа, а равнина Фонарного столба - прямо перед ними. Они не прошли и мили, как вдруг остановились и одновременно заговорили. Король воскликнул: - "Что это?" А единорог сказал: - "Смотри!"

     - Это плот, - заметил король Тириан.

     И это было так. Полдюжины великолепных, только что срубленных и очищенных от ветвей стволов были связаны в плот, который быстро скользил вниз по реке. Направляла плот водяная крыса с шестом.

     - Эй, Водяная Крыса, что ты делаешь? - закричал король.

     - Сплавляю бревна вниз по реке, чтобы продать их тархистанцам, сир, - ответила Крыса, касаясь лапой уха, как могла бы коснуться фуражки, будь она у нее.

     - Тархистанцам! - прогремел Тириан. - Что ты имеешь в виду? Кто позволил рубить эти деревья? Река в это время года неслась так быстро, что плот уже проплыл мимо короля и единорога, но Водяная Крыса обернулась и прокричала:

     - По приказу Льва, сир, самого Аслана. - Она что-то еще добавила, но они уже не услышали.

     Король и единорог уставились друг на друга; и в битвах им не было страшно так, как сейчас.

     - Аслан, - сказал наконец король глухим голосом. - Аслан! Может ли это быть правдой? Может ли он приказать рубить священные деревья и убивать дриад?

     - Ну, а если дриады сделали что-нибудь ужасное... - проворчал Алмаз.

     - Продавать их тархистанцам! - воскликнул король. - Это возможно?

     - Я не знаю, - ответил единорог горестно. - Он не ручной лев.

     - Мы должны пойти, - сказал король наконец, - и принять посланную нам судьбу.

     - Это единственное, что остается, сир, - ответил единорог.

     Ни он, ни король не понимали в тот момент как глупо с их стороны идти вдвоем. Они были слишком разгневаны, чтобы обдумывать свои поступки, и много горя принесла их опрометчивость.

     Внезапно король склонился к шее друга и притянул его голову.

     - Алмаз, - сказал он, - что нас ждет? Ужасные мысли одолевают меня. Если мы сегодня умрем, это еще будет счастьем.

     - Да, - ответил Алмаз, - мы жили слишком долго. На нас надвигается самое худшее. - Они постояли так минуту-другую, а затем продолжили свой путь.

     Они уже давно слышали "клак-клак-клак" топоров, стучащих по дереву, но еще ничего не видели, потому что взбирались на холм. Лишь дойдя до его вершины, они увидели перед собой всю равнину- Фонарного столба. Лицо короля побелело.

     Прямо посредине древнего леса - а это был тот лес, где когда-то выросли деревья из золота и серебра, и дитя из нашего мира посадило Дерево, защищавшее Нарнию - шла широкая просека. Она была похожа на глубокую кровоточащую рану в земле; там, где сваленные деревья тащили вниз к реке, оставались грязные борозды. На просеке работало множество разных созданий, слышалось щелканье кнута и видны были лошади, изо всех сил тянущие бревна. Но поразило короля и единорога то, что половину толпы составляли люди, а не говорящие животные. Еще их поразило то, что это были не белокурые обитатели Нарнии, а темнолицые бородатые жители Тархистана, великой и жестокой страны, лежащей за пустыней к югу от Орландии. Конечно, в Нарнии можно было встретить одного-двух тархистанцев - купца или посла - потому что в те дни между Тархистаном и Нарнией был мир. Но Тириан не мог понять, откуда их здесь так много и почему они рубят лес в Нарнии. Он крепче сжал меч и обмотал левую руку плащом. Затем -они быстро спустились вниз.

     Двое тархистанцев правили лошадью, тянущей бревно.

     Как раз в тот момент, когда король добрался до них, бревно застряло в грязи.

     - Работай, сын лени! Тащи, ленивая свинья! - кричали тархистанцы, щелкая кнутами. Конь тянул изо всех сил.

     Его глаза покраснели, он был покрыт пеной.

     - Работай, ленивая скотина, - закричал один из тархистанцев и с ожесточением -ударил лошадь кнутом. И тогда произошла совсем ужасная вещь. До этой минуты Тириан не сомневался, что лошади, которых погоняли тархистанцы, были их собственные - немые, лишенные разума животные, такие же, как в нашем мире. Хотя ему было тяжело видеть запряженной даже немую лошадь, он, конечно же, больше думал об убийстве деревьев. Мысль, что кто-нибудь в Нарнии может запрячь одну из свободных говорящих лошадей, а тем более попробует на ней кнут, не могла даже закрасться ему в голову. Но когда жестокий удар обрушился на лошадь, та поднялась на дыбы и простонала:

     - Глупец и тиран! Разве ты не видишь, я делаю все, что могу?

     Когда Тириан осознал, что этот конь - один из его подданных, то и он, и Алмаз пришли в такую ярость, что уже не понимали, что делают. Меч короля взлетел вверх, рог единорога опустился вниз, и оба рванулись вперед. Тархистанцы упали мертвыми, один, пронзенный мечом Тириана, другой - пробитый рогом Алмаза.
Глава 3. ОБЕЗЬЯН ВО СЛАВЕ


     - Господин Конь, господин Конь, - сказал Тириан, поспешно обрезая постромки, - как удалось этим пришельцам поработить вас? Нарния завоевана? Была битва?

     - Нет, сир, - тяжело дыша ответил конь. - Аслан здесь. Это по его приказу. Он приказал...

     - Осторожно, король, - закричал Алмаз. И Тириан увидел, что тархистанцы, вперемешку с говорящими животными, бегут к ним со всех сторон. (Те двое умерли без крика, и прошло несколько мгновений, пока другие поняли, что случилось). У большинства из них в руках были обнаженные ятаганы.

     - Быстрее! Ко мне на спину! - воскликнул Алмаз.

     Король вскочил верхом на своего старого друга, тот повернулся и поскакал прочь. Чтобы скрыться от врагов. Алмаз дважды или трижды менял направление, затем пересек ручей и закричал, не замедляя бега:

     - Куда теперь, сир? В Кэр-Паравел?

     - Тебе тяжело, друг, - отозвался Тириан. - Позволь мне слезть. - Он соскользнул со спины единорога и оказался прямо перед ним.

     - Алмаз, - сказал король, - мы совершили ужасный поступок.

     - Нас спровоцировали, - ответил Алмаз.

     - Напасть на них, ничего не подозревающих, без вызова, пока они были безоружны. Фу! Мы двое убийц. Алмаз. Я опозорен навсегда.

     Алмаз опустил голову. Ему было слишком стыдно.

     - И потом, - добавил король, - конь сказал, что это делалось по приказу Аслана. Крыса говорила то же самое. Все они говорят, что Аслан здесь. А что, если это действительно правда?

     - Но, сир, как может Аслан приказывать такие ужасные вещи?

     - Он не ручной лев. Что мы знаем о том, что он должен делать? Мы, двое убийц. Алмаз, я вернусь назад. Я отдамся в руки тархистанцев, и отдам свой меч, и попрошу их отвести меня к Аслану. Пусть он судит меня.

     - Ты идешь на смерть.

     - Ты думаешь, меня заботит, что Аслан осудит меня на смерть? - ответил король. - Это ерунда. Лучше умереть, чем жить в страхе, что Аслан пришел и оказался не похож на того Аслана, в которого мы верили и к которому стремились. Представь себе, что солнце взошло однажды и оказалось черным.

     - Я понимаю. Ты пьешь воду, а она оказывается сухой, Вы правы, сир, это конец всего. Пойдемте и отдадимся им в руки.

     - Нет нужды идти обоим.

     - Во имя нашей любви друг к другу, позволь мне пойти с тобой. Если ты умрешь, и если Аслан - не Аслан, зачем мне жить?

     И они пошли назад, проливая горькие слезы.

     Как только они вернулись туда, где продолжалась работа, тархистанцы подняли крик и бросились им навстречу с оружием в руках. Но король протянул меч рукоятью вперед и произнес:

     - Я был королем Нарнии, теперь я - обесчещенный рыцарь и отдаюсь на суд Аслана. Ведите меня к нему.

     - И меня тоже, - сказал Алмаз.

     Темнолицые люди сгрудились вокруг них плотной толпой, пахнущей чесноком и луком, белки их глаз ярко сверкали на коричневых лицах. Они накинули на шею единорогу веревку, забрали меч короля и связали ему руки за спиной. Один из тархистанцев - он носил шлем вместо тюрбана и, вероятно, был начальником - сорвал с головы Тириана золотой обруч и поспешно спрятал его в своей одежде. Они повели пленников наверх, туда, где был расчищен большой участок леса. И вот что увидели пленники.

    

... ... ...
Продолжение "7. Последняя Битва" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 7. Последняя Битва
показать все


Анекдот 
Офицер обращается к новобранцу из строя: - Как фамилия?

- Украинец

- Я тебя спрашиваю, как фамилия твоя!!!

- Украинец.

- Да фамилия, ты понимаешь по-русски или нет???!!!

- Да Украинец моя фамилия!
Офицер (подозрительно) - Тааак... национальность?

- Белорус.

- Ты что гад издеваешься?!!!!!!!!
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100