Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Ганс Клос - Клос - Ставка больше, чем жизнь

Детективы >> Переводные детективы >> Авторы >> Збых, Анджей >> Ганс Клос
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Анджей Збых. Ставка больше, чем жизнь

-----------------------------------------------------------------------

Andrzej Zbych. Stawka wieksza niz zycie (Iskry Warszava 1971).

Пер. с польск. - В.Головчанский. М., Воениздат, 1981.

OCR & spellcheck by HarryFan, 29 November 2000

-----------------------------------------------------------------------

ЖЕЛЕЗНЫЙ КРЕСТ


    Заяц-русак, прижав уши, стремглав бросился в лесную чащу, но поздно, раздался выстрел. Заяц закружился на месте и упал.

    Оберст Герберт Рейнер, закинув ружье за плечо, важно вставил монокль в глаз.

    "Шестой", - не без удовольствия подумал он и медленно направился к убитому зайцу. Граф Эдвин Вонсовский слегка задержал его движением руки:

    - Мужики подберут, господин полковник.

    Из зарослей показался штандартенфюрер Дибелиус. Помахав им издали рукой, прокричал:

    - Как всегда, у нашего Герберта верный глаз и твердая рука!

    Длинная меховая шуба, грузная фигура и широкие приподнятые плечи делали штандартенфюрера похожим на медведя. Двигался он медленно, как бы боясь потерять равновесие в глубоком снегу, доходящем ему до колен.

    "Неуклюжий, словно пляшущий медведь", - подумал Вонсовский.

    - Вы, господин полковник, настоящий король сегодняшней охоты, - сказал он громко, обращаясь к Рейнеру. - Однако все мы изрядно промерзли и устали.

    - Вы здесь хозяин, дорогой кузен. Надеюсь, не обиделись за столь фамильярное обращение к вам? Кажется, я говорил тебе, Макс, - Рейнер повернулся к Дибелиусу, который уже выбрался из сугроба и, топая ногами, стряхивал с высоких сапог снег, - что мы с господином Вонсовским породнились?

    - О, господин полковник, вы оказываете мне большую честь! - наклонил голову Вонсовский.

    - Говорил, говорил, и не раз, - усмехнувшись, ответил Дибелиус. И, обращаясь к Вонсовскому, добавил: - А время уже позднее, и я чувствую запах вашего славного бигоса.

    Вонсовский махнул рукой группе мужиков, стоявших, неподалеку от саней. Раздался звук охотничьего рожка. Из зарослей выходили запоздавшие охотники.

    - Прошу всех к саням, господа, - пригласил Вонсовский. - Я же поеду верхом: должен присмотреть, чтобы не подгорел бигос.

    Вонсовский легко вскочил на коня. Несмотря на свои пятьдесят лет, он еще сохранил ловкость движений былого кавалериста, победителя нескольких международных состязаний. Махнув компании рукой, пришпорил гнедого и поскакал напрямик через лес - хотелось быть на месте раньше всех, и не столько из-за бигоса, сколько из-за визита еще одного гостя.

    Перед охотничьим домиком Вонсовский легко соскочил с седла и, хлопнув коня по разгоряченному крупу, направил его к привязи.

    В большом зале, украшенном охотничьими трофеями хозяина, уже сидел молодой человек, с которым граф Вонсовский должен был встретиться.

    Камердинер Франтишек Жребко - под этим именем вот уже два года скрывался майор Рутинский, бывший ответственный работник реферата "Запад" второго отдела генерального штаба и в течение многих лет начальник капитана Вонсовского, сотрудника того же отдела, - подавал зажженную спичку молодому обер-лейтенанту вермахта.

    - А некоторым неплохо живется, граф, - сказал Клос, вставая навстречу Вонсовскому.

    - Вы это обо мне? - спросил Эдвин, пожимая ему руку. - Вы должны поторопиться: через несколько минут они будут здесь.

    - Ничего, - ответил Клос. - Я здесь по службе. Должен сопровождать одного из ваших гостей. - Он вытащил из портфеля небольшой пакет и подал его Вонсовскому: - Это деньги, которые вы просили. Тетя Сюзанна оказалась на этот раз добрее.

    - У меня тоже есть кое-что для вас, - сказал Вонсовский, подавая несколько фотографий ставки Гитлера. - Думаю, это очень обрадует и тетю Сюзанну. Вы можете взять их с собой.

    Клос протяжно свистнул. Затем спросил:

    - Вам известно о "волчьем" логове - резиденции нашего любимого фюрера?

    - Сейчас... - начал Вонсовский, но в это время послышались близкие звуки колокольчиков, фырканье лошадей, громкие крики и топот. - Лучше послезавтра в обычном месте.

    - Прошу все хорошенько спрятать, - сказал Клос. - Лихо не спит, бродит вокруг.

    - Будьте спокойны, здесь ищут только водку, а ее предостаточно в этом доме.

    Франтишек бросился к гостям, чтобы помочь им освободиться от тулупов, натянутых поверх военных шинелей. Клос взглядом отыскал Рейнера, по-уставному щелкнул каблуками и передал ему пакет.

    - Ужасно, - пробормотал Рейнер, ознакомившись с приказом, привезенным Клосом. - Обидно мне, друзья мои, обидно и особенно неудобно перед вами, дорогой кузен. Но приказ есть приказ...

    - От генерала? - спросил вполголоса Дибелиус. - Нет, не сумел ты воспитать этого старого болвана!

    - Прошу вас, очень прошу, друзья мои, - продолжал Рейнер, - не обращайте на это внимания. Вы же знаете, что наше начальство всегда требует нас на службу тогда, когда нам меньше всего этого хочется. Служба не дружба.

    - Как это досадно, - пробормотал Вонсовский, протягивая Рейнеру обе руки, будто желая обнять его. - Знаю, что значит приказ, сам когда-то служил в армии его императорского величества Франца-Иосифа, кстати в одном полку с вашим шефом, генералом Верлингером. Прошу вас при случае передать ему мой привет и наилучшие пожелания. Надеюсь, что он еще не забыл меня.

    - Да, он с большой теплотой вспоминает о вас, - ответил Рейнер. - Пойдемте, Клос, а то даже и не понюхаем славного бигоса господина графа. Давайте выпьем на прощание. - Он широко раскрыл двери, ведущие в столовую.

    При виде мисок с бигосом и всевозможных закусок у обоих офицеров, отвыкших за четыре года войны от такого обилия яств, заблестели глаза.

    - Итак, господин оберет, до следующей охоты, - сказал Вонсовский. - Сезон только лишь начинается.

    - Ха! - усмехнулся Дибелиус. - В этой паршивой стране мы не имеем времени, чтобы охотиться на зайцев, потому что охотимся на людей! - Он рассмеялся, явно довольный своей, остротой.

    Уже идя к выходу, Клос заметил, как Вонсовский, взяв под руку Дибелиуса, которого даже среди эсэсовцев называли не иначе как "кровавый Макс", любезно вел его в столовую. Этот фамильярный жест в отношении шефа СД и окружной полиции не удивил Клоса, так как он знал, что Вонсовский уже был знаком с Дибелиусом раньше.

    Разомлевший от тепла, царящего внутри "мерседеса" полковника, и несколько удивленный молчанием Рейнера, дремавшего на заднем сиденье под убаюкивающий шум мотора, Клос впал в полусонное состояние. Однако образ Вонсовского - бывшего сотрудника второго отдела, а в настоящее время члена группы под кодовым наименованием "Ванда", куда входил и он, Клос, - навязчиво стоял перед ним.

    "Неплохой актер, - подумал он, борясь с охватившей его сонливостью. - Интересно все-таки, действительно ли Вонсовский граф?" Клос не мог даже предполагать, что тому, кого он считал неплохим актером, вскоре предстоит сыграть последнюю, и главную, роль в жизни. А ему, Клосу, выпадет нелегкая задача режиссера в этой драме.


    Снег хрустел под сапогами двух солдат, охранявших небольшую станцию и десятикилометровый отрезок железнодорожного полотна, находившегося недалеко от охотничьего домика графа Вонсовского. Солдаты проклинали своего командира, рябоватого ефрейтора, который в такой холод послал их в наряд. Но они не были наивными простаками, как, впрочем, и не были юнцами, слепо выполняющими приказ. Они прекрасно знали, что нести службу на этом участке небезопасно, ибо в любую минуту можно получить шальную пулю от притаившегося в кустах партизана.

    Не сговариваясь, они свернули с железнодорожной насыпи и направились в сторону села, до которого было не более километра. Солдаты отлично знали, что эта прогулка для них менее опасна и более выгодна, чем хождение по железнодорожным путям, охрану которых они так или иначе не в силах обеспечить вдвоем.

    И вот жители села, среди ночи разбуженные стуком ружейного приклада в двери, были вынуждены извлекать из своих тайников сало и другие припасы. Упиваясь покорностью безоружных крестьян, солдаты грубо кричали: "Шнель, шнель!" Если говорить откровенно, это была просто месть за то, что они не могли так же лежать в постели, укутавшись теплой периной, а вынуждены бродить ночью в этом холодном, чужом краю. Солдаты устали от насмешек рябого ефрейтора, который в любую минуту мог подать на них рапорт, от боязни попасть на Восточный фронт, в страну, где люди так же недружелюбны, а холод еще более ощутим.

    - Завтра пошлю своей Гретхен посылку, - сказал один из солдат. - Немного солонины и чулки.

    - Ты что, забыл, что нашему ефрейтору нужен гусь? - остановил его другой.

    - Придется уважить этого мерзавца...

    - Тихо! Слышишь, музыка...

    Вскоре солдаты увидели в одном из домов незатемненное окно и услышали шум голосов. Стуча коваными каблуками, они поднялись по ступенькам на веранду. На их стук в дверь никто не отозвался, что было весьма странно. Низкорослый солдат с разбегу толкнул дверь и чуть не кубарем влетел в помещение. Вид офицерских шинелей на вешалке и шапок с эмблемами СС должен был бы отрезвить их, но, взбешенные тем, что к ним никто не вышел, они устремились к внутренним дверям, из-за которых доносились громкий смех и музыка. Низкорослый распахнул двери небольшого зала.

    - Тихо! - крикнул он и внезапно умолк.

    Другой, находясь еще в прихожей и не понимая, почему замолчал его напарник, громко скомандовал:

    - Зашторить окно! - и, переступив порог, замер.

    Штандартенфюрер Дибелиус, пошатываясь, поднялся, сделал шаг им навстречу.

    - Господин штандартенфюрер, - пробормотал солдат, который вошел первым, - мы не знали, что...

    - Молчать! - крикнул Дибелиус. - Я не разрешал вам говорить! Запомните: там, где я нахожусь, выполняется мой приказ, понятно?

    Солдаты попятились.

    - Кто вам позволил отойти? - закричал Дибелиус. - Отправлю на Восток! - Он едва не задохнулся от крика.

    - Но, дорогой Дибелиус, - успокаивал его Вонсовский, - эти солдаты не имели плохих намерений. В конце концов, это хорошо, что немецкие солдаты заботятся о точном выполнении распоряжении властей. Это моя вина: так редко бываю в этом домике, что даже не распорядился, чтобы Зашторили окна. Франтишек, - обратился он к камердинеру, - проследи, чтобы в следующий раз...

    - Так точно, господин граф.

    - А теперь убирайтесь! - закричал Дибелиус.

    - Минуточку, - сказал Вонсовский. Солдаты остановились в недоумении. - Франтишек, - обратился граф к камердинеру, - проводи этих парней на кухню, пусть им дадут что-нибудь поесть и водки, чтобы разогрелись и выпили за здоровье господина штандартенфюрера Дибелиуса.

    - Вы обезоружили меня, дорогой Вонсовский, совсем обезоружили. Идите, - широким жестом он указал солдатам на дверь, - и никогда больше не интересуйтесь светомаскировкий в этом доме и не беспокойте моего друга господина Вонсовского. Знаете ли вы, тупицы, мы установили с господином графом, что в тысяча девятьсот одиннадцатом граф и я жили в Мюнхене на одной улице, питались в одном и том же ресторане, ходили в один и тот же бордель - и не знали друг друга. - Пьяным жестом он попытался обнять Вонсовского.

    Офицеры встали, поднимая бокалы. Дибелиус схватил стакан, налил его до краев и с размаху стукнул о бокал Вонсовского. Кто-то из молодых офицеров затянул корпорантскую песню. Дибелиус грузно опирался на плечо Вонсовского.

    - Друзья, - пробормотал штандартенфюрер, - кажется, я выпил немного лишнего. Покажите, где у вас туалетная комната, - обратился он к Вонсовскому.

    Дибелиус неверной походкой пошел в указанном направлении, открыл кран и подставил под широкую струю воды лицо, массируя ладонями одутловатые щеки. Потом, не оборачиваясь, потянулся в сторону полки с полотенцами, но внезапно поскользнулся на мокром полу, упал и вдруг почувствовал неодолимое желание уснуть. И это ему, может быть, даже и удалось бы, но капающая из крана вода не давала покоя. Борясь с охватившей его сонливостью, он поискал взглядом, за что бы уцепиться руками, увидел раковину. И схватился за ее край, но сорвался и снова упал. Раковина под тяжестью его тела отделилась от стены, открыв темную нишу.

    Сначала Дибелиус решил, что ниша - плод его воображения. Встал он неожиданно легко. Ударил себя несколько раз по лицу, окончательно прогоняя опьянение, и снова посмотрел в сторону ниши, но она не исчезала. Все еще не веря глазам, протянул руку и, нащупав какой-то предмет, вытащил его. Им оказалась аккуратно запечатанная, как будто только из банка, толстая пачка стодолларовых банкнот.

    Снова просунув руку в нишу, Дибелиус извлек оттуда пачку сигарет. Пачка была открыта, но в ней вместо сигарет оказалось несколько роликов узенькой фотопленки. Дибелиус сразу отрезвел. Он присел на край ванны, на минуту задумался, пристально глядя на банкноты и коробку от сигарет. Затем положил найденные предметы в нишу, подтянул раковину. Она встала на свое место неожиданно легко.

    - Не Рейнер король сегодняшней охоты, а я - штандартенфюрер Макс Дибелиус, - сказал он, обращаясь к своему отражению в зеркале. Отражение заморгало небольшими, но теперь уже действительно трезвыми глазами.

    В столовой никого не было - это было ему на руку. Дибелиус подошел к висящему на стене старомодному телефонному аппарату и потребовал немедленно соединять его с Варшавой.

    Дежурный быстро отозвался, на телефонный звонок.

    - Шесть человек охраны! - приказал Дибелиус и повесил трубку, не желая давать объяснения.

    Гости графа уже собирались уезжать. Поочередно подходили к Вонсовскому и пожимали ему на прощание руку, а тот с обаятельной улыбкой говорил каждому, что эго он должен их благодарить за оказанную честь.

    Дибелиус устроился в глубоком кресле, стоящем около камина, вытянул перед собой ноги и грыз незажженную сигару.

    - Вы не едете, господин штандартенфюрер? - обратился к нему щуплый полковник саперных войск с длинной морщинистой шеей ощипанного индюка, на которой болтался Железный крест.

    - Что-то забарахлил мотор в моей машине, - солгал второпях Дибелиус.

    - Мы с удовольствием подвезем вас, - предложил майор авиации.

    - Благодарю, - ответил Дибелиус. - Я уже позвонил, чтобы за мной прислали другую машину. Подожду. Если, конечно, позволит хозяин.

    - Конечно, господин штандартенфюрер, - сказал граф. - Если вы неважно себя чувствуете...

    - Чувствую себя превосходно. Давно не чувствовал себя так хорошо.

    - Я имел в виду, - уточнил Вонсовский, - предложить вам комнату для гостей. Франтишек хорошо натопил. Отдохните, господин штандартенфюрер, а утром приятнее ехать. Лес, покрытый снегом, выглядит прекрасно.

    - Хорошо, господин Вонсовский, - согласился Дибелиус. - Однако я не могу себе позволить заснуть этой ночью даже в столь прекрасной комнате, которую так хорошо натопил ваш Франтишек. Я должен еще поработать.

    За окном заурчали моторы отъезжающих автомашин. Дибелиус, удобно расположившись в кресле, дымил сигарой, которую только что прикурил от горящей головешки из камина.

    - Вы необыкновенный человек, господин Дибелиус, - вздохнул Вонсовский, опускаясь в кресло напротив. - После такого дня вы еще думаете работать? Но я верю вам, хотя полчаса назад готов был дать голову на отсечение, что вы пойдете спать. Это и есть характерная особенность настоящего немца, у которого служебные обязанности превыше всего. Если бы мои соотечественники следовали тому же правилу, может быть, история была бы к ним более снисходительна. Но что поделаешь, мы любим слишком много говорить и митинговать...

    - Но вы также любите поесть и Попить - это мне нравится.

    - Может быть, еще выпьем немного наливки? Готовил ее Франтишек по рецепту своей матери, которая служила экономкой в имении моей матери, графини фон Эксендорф.

    - С удовольствием отведаю наливки с такой родословной.

    Франтишек как будто только этого и ждал. В руках у него оказался поднос, на котором стоял хрустальный графин, полный сверкающей рубином жидкости, и два тяжелых хрустальных бокала.

    - За ваше здоровье, господин Вонсовский, - поднял бокал Дибелиус. Посмаковал, причмокнул с одобрением. - Стало быть, это через свою мать, графиню фон Эксендорф, вы породнились с оберстом Рейнером?

    - Если хотите точно, - сказал Вонсовский, - то это только деликатность господина полковника заставляет его называть меня кузеном. Десятая вода на киселе, как говорится о таком родстве.

    - Но однако же в ваших жилах течет и немецкая кровь. Хотелось бы знать сколько?

    - Ровно столько, чтобы заслужить уважение и доверие немецких офицеров. Если бы не фатальный исход мировой войны, может быть, мы служили бы с ними в одном полку. Уже тогда, как помню, в двенадцатом или тринадцатом году, многие просвещенные офицеры задумывались об объединении всех немцев под скипетром одного императора.

    - И только нашему фюреру удалось сделать реальностью мечты ваших сослуживцев. Хотя вы ведь наполовину немец...

    - Боюсь, - прервал его Вонсовский, - что я немец только на сорок девять процентов. Ибо сегодня в моих жилах течет не менее одного процента алкоголя. Извините, что прервал вас, господин Дибелиус.

    - Глупости, Вонсовский. Вернемся к этому разговору еще не раз, даю вам слово. Вам еще предстоят беседы со мной.

    Послышался все нарастающий шум моторов.

    - Ну, наконец-то! - сказал Дибелиус. - Приехали. Еще минута - и вы, господин граф, потеряли бы терпение. - Энергичным движением он подхватил Вонсовского под руку.

    Эсэсовец гауптштурмфюрер Адольф Лехсе вошел в дом, отряхиваясь от снега. Лицо Дибелиуса, до этого такое кроткое и добродушное, мгновенно изменилось.

    - Теперь, дорогой мой Вонсовский, пройдем в вашу ванную комнату. - Штандартенфюрер расстегнул кобуру и вынул пистолет. - Пойдешь и ты, Лехсе, увидишь кое-что весьма любопытное.

    К счастью, Дибелиус не заметил Франтишека, который выходил из кухни и вовремя сумел спрятаться в тени лестницы.

    Дибелиус, подобно опытному цирковому фокуснику, медленно приближался к умывальнику. Плавным движением он потянул за край раковины.

    - Что, удивлены, Вонсовский?

    - Тайник? - Граф надел пенсне, удивленно, как будто бы не доверяя сам себе, подошел ближе.

    - Вы как будто ничего не знаете?

    - В охотничьем домике-я бываю редко. Мое постоянное местожительство в Варшаве. А старые дома всегда хранят какие-то забавные тайники.

    - Конечно, конечно, - усмехнулся Дибелиус. - В особенности, если на этих банкнотах, - он достал из тайника и поднес банкноты к глазам Вонсовского, - стоит дата выпуска: 1938, 1939 и даже 1940 год. О! Какие же тайны хранят эти старые, редко используемые охотничьи домики!.. - Из пачки сигарет штандартенфюрер вытряхнул на ладонь, ролики микрофильма. - Правда, Вонсовский?

    - Судя на глаз, здесь немало денег, - ответил Вонсовский, закуривая сигарету.

    Но Дибелиус уже перестал играть.

    - Бери его! - крикнул он и с силой толкнул Вонсовского к Лехсе, стоявшему в дверях ванной комнаты.

    - Удивительный способ благодарить за гостеприимство. - Вонсовский стряхнул пепел с отворота пиджака. - Думаю, что я могу взять свою шубу?

    - Замолчи! Я тебя еще поблагодарю. Старуха фон Эксендорф не поможет тебе.

    - Конечно, - сказал Вонсовский. - Вы не дали мне возможности вовремя объяснить, что этой ванной пользуется прислуга, а моя - наверху.

    Лехсе вдруг вспомнил про камердинера. Он с выхваченным из кобуры пистолетом бросился в кухню, но через минуту возвратился. Открытое настежь окно объяснило ему все.

    - Сбежал, - сказал Лехсе, - и совсем недавно.

    - Видимо, это Франтишек, - сказал Вонсовский. - Просто не верится. Тогда понятно, почему он сбежал. Неприятно мне, господин штандартенфюрер, что в моем доме находился человек...

    - Замолчи! - процедил сквозь зубы Дибелиус. - Выясним все в Варшаве. - И, не глядя на Вонсовского, направился к выходу.

    Два солдата из железнодорожной охраны, нагруженные добычей, отошли уже на порядочное расстояние от охотничьего домика.

    - Посмотри, Хорст! - сказал низкорослый, показывая на слабый свет в окнах. - Господа между собой всегда договорятся. Как стал графом, так он теперь может быть даже и поляком.

    Но высокий не поддержал разговора - был занят усмирением гуся, который хлопал крыльями, пытаясь вырваться из его рук, скрюченных от холода.


    Оберет Рейнер дрожащими руками застегивал пуговицы кителя и громко ругал своего ординарца, толстого фельдфебеля, который возился с приготовлением утреннего кофе.

    Рейнер подошел к окну, отодвинул штору. На темном зимнем небе еще блестели звезды. Старомодные часы на комоде, в стиле бидермейер (Рейнер "унаследовал" эту квартиру вместе с мебелью от какого-то адвоката, который был переселен в гетто), показывали без пятнадцати пять.

    - Клаус, ты ленивая свинья!

    - Так точно, господин оберет! - ответил ординарец. В руках он держал небольшой поднос с чашкой кофе и двумя пряниками. Из-под шинели, наброшенной на длинную ночную рубашку, выглядывали домашние туфли. - Могу быть свободен, господин полковник?

    Свободен - это значит вернуться в теплую кровать в комнате для прислуги, за кухней, в то время как он, полковник Рейнер, из-за этого идиотского телефонного звонка и пьяного бреда обезумевшего Дибелиуса должен тащиться на другой конец города. Это займет не менее часа туда и обратно и около часа, чтобы добиться чего-нибудь вразумительного от штандартенфюрера, и времени на то, чтобы выспаться, совсем не будет.

    - Нет, - проворчал он недовольно. - Хватит тебе спать, Клаус. Лучше почисти ковры, натри до блеска полы. Вернусь, все проверю.

    - Так точно, - ответил Клаус без энтузиазма и переступил с ноги на ногу, как бы желая продемонстрировать, что с удовольствием бы пристукнул по-солдатски каблуками, если бы на ногах были сапоги, а не домашние туфли.

    Обжигаясь, оберст выпил чашку черного кофе - заспанный Клаус забыл, как всегда, положить сгущенного молока.

    "Видимо, от употребления моей порции молока он так и растолстел", - подумал Рейнер, спускаясь к машине. Около ворот, урча мотором, стоял его "мерседес". Шофер, не обращая внимания на приказ экономить бензин, прогревал мотор на полных оборотах.

    Отрывисто бросив шоферу адрес - аллея Шуха, - Рейнер погрузился в мысли о том, что будет, если полученное четверть часа назад сообщение Дибелиуса окажется правдой, а не чудовищной шуткой штандартенфюрера. Его охватил ужас.

    Взбегая на третий этаж по широкой мраморной лестнице особняка бывшего польского министерства вероисповедания и общественного просвещения, где размещались сейчас служба СД и окружная полиция, он еще надеялся, что все это чудовищное Недоразумение, следствие" неумеренного употребления спиртного в охотничьем домике. Но когда открыл дверь в приемную и встретился с холодным взглядом рыбьих глаз гауптштурмфюдера Лехсе, который даже не соизволил встать навстречу ему, полковнику, а только движением головы дал понять, что Дибелиус ожидает его в кабинете, Рейнер понял, что необходимо быть готовым к худшему.

    Лицо штандартенфюрера Дибелиуса не предвещало ничего хорошего. Рейнер тяжело опустился в кожаное кресло, стоявшее около письменного стола.

    - Ты сошел с ума, Дибелиус. Скажи, что это неправда, - тихо произнес Рейнер без особой надежды на подтверждение.

    Дибелиус молча пододвинул к нему коробку с сигарами. Поднес огонь, чтобы Рейнер прикурил.

    - Этого не может быть, - сказал Рейнер, чувствуя, как вдруг воротничок его мундира, сшитого по размеру, стал в одну минуту тесным. - Это не укладывается в голове.

    - Однако же... - Через широкий письменный стол Дибелиус подал Рейнеру напечатанный на машинке лист: - Прочитай.

    Это был протокол, составленный в довольно-таки лапидарном немецком стиле, с изложением всего случившегося в охотничьем домике Эдвина Вонсовского и подробным описанием ванной комнаты и ниши, обнаруженной за умывальником.

    Рейнер, вынимая сигару изо рта, заметил, что его рука дрожит.

    - Может быть, в самом деле это его камердинер?..

    - Наши специалисты, - не дал ему закончить Дибелиус, - с полной уверенностью утверждают, что как на банкнотах, так и на эбонитовых кассетах микрофильма обнаружены отпечатки пальцев Вонсовского.

    - Только его? - в изумлении спросил Рейнер.

    - Нет, есть и другие. Но, к сожалению, не его камердинера. Я приказал взять отпечатки пальцев с графина и подноса. Правда, сам он успел сбежать, но я уже имею карточку для его опознания.

    - Какой же он был неосторожный!

    - Нет, тайник был прекрасно замаскирован. Могу тебе сказать, что открыл я его совершенно случайно. А что касается камердинера, то дело здесь нечистое. Один из моих подчиненных - работник архива - клянется, что видел его где-то. И наконец, уже то, что он сбежал, говорит само за себя: видимо, он сообщник.

    - А микрофильмы? Что на них заснято?

    - Какие-то планы и фрагменты системы укреплений. Нам, правда, еще не удалось установить, представляют ли они какой-либо один объект или что-то большее. Во всяком случае, ясно одно, что это оборонительные сооружения. Кроме того, заснята схема организации берлинской полиции, сфотографирована часть списка лиц, облеченных особыми полномочиями специального представителя рейха по распределению продовольствия, список офицеров СД, работающих в специальных группах. Как видишь, немало.

    - Слишком односторонне, - сказал Рейнер.

    Однако он понял, что его опасения были несколько преувеличены. В итоге это дело оказалось в руках Дибелиуса, которому, по всей вероятности, невыгодно было предавать его огласке, поскольку у Вонсовского бывали многие.

    - Ситуация не из веселых, - сказал Дибелиус, прерывая размышления Рейнера. - Правда, он не мой кузен, но должен заверить тебя, что никакое родство не будет приниматься во внимание. - Он не сумел скрыть иронии. - Однако... - понизил голос, - скажу тебе, Рейнер, первый раз в жизни я счастлив, что мой отец был массажистом, а не бароном.

    - Мы с ним только в дальнем родстве...

    - Знаю, знаю, - прервал его Дибелиус. - Впрочем, речь идет не о родстве. Достаточно и тех отношений, в которых ты был с ним. И не только ты.

    - Конечно, - ответил холодно Рейнер, - ты тоже. Вспомни, ведь именно ты представил его мне.

    - Не помню, - скривил в гримасе губы Дибелиус. - Нам нет сейчас смысла упрекать друг друга. Если хочешь знать, то я познакомился с ним на приеме у губернатора. Представила нас его жена.

    - Я видел его еще раньше, в Берлине. Заверяю тебя, что это было в очень солидном доме.

    - Тем лучше, - сказал Дибелиус. Он встал и потянулся, как человек, который выполнил тяжелую работу. А на вопросительный взгляд Рейнера ответил: - Тем лучше, что не только мы влипли в эту историю. Большинство высших чинов там, в Варшаве, нередко бывали у него на приемах или в жолибожской вилле, или в особняке в Вонсово. Ох уж этот наш офицерский снобизм! Венский граф, кровь аристократа! Его дед, вероятно, купил титул, разбогатев на поставках портянок для армии. Но наши офицеры, в особенности те, которые считаются воспитанниками старой школы...

    - Оставь это, - оборвал его Рейнер, удивляясь твердости своего голоса. - То, что ты сказал сейчас, поможет нам выкрутиться.

    - Ты думаешь, нам это удастся? - спросил Дибелиус. - Поразмыслим лучше... Нам известно, что Вонсовский был знаком с более высокопоставленными лицами, чем мы. Я располагаю информацией из абсолютно верных источников, что его приглашали даже в Вавель, ты же помнишь, это было в то время, когда замышляли создать что-то вроде правительства в этой стране. От нас многое зависит, чтобы с выгодой раскрыть это необычное дело.

    - А что конкретно? - спросил Рейнер.

    - Предлагаю, - сказал Дибелиус, - взаимное сотрудничество. Я хочу в этом деле дать возможность отличиться молодежи. Мой заместитель Лехсе так и рвется к работе. Ты мне тоже говорил о каком-то интеллектуальном офицере. Этот твой, как там его, Клос, что ли, должен быть безукоризненно честным и высоко эрудированным, чтобы раскрыть сети Вонсовского, а также достаточно осторожным, чтобы не замешать наших людей в это дело. Моему Лехсе можно доверять. Он как верный пес.

    - Не могу сказать этого о Клосе, - ответил Рейнер. - Самостоятельный, очень самостоятельный, но, на счастье, его поведение не вызывает никаких подозрений.

    - Очень важно, - сказал Дибелиус, - чтобы он не был слишком честолюбив. Понимаешь, что я имею в виду? - Не дожидаясь ответа на свой вопрос, он встал из-за стола и сел в кресло напротив Рейнера. С размаху хлопнул его по колену: - Предлагаю задание ему изложить именно так...


    - Вы нездоровы, господин обер-лейтенант? - спросил Курт, ставя возле кровати Клоса вычищенные до блеска сапоги. - Может, сходить в аптеку?

    - Благодарю, я вполне здоров. Принеси мне лучше завтрак, сейчас я встану. Была какая-нибудь почта?

    - Вы забыли, видимо, господин обер-лейтенант, что сегодня воскресенье.

    - А у тебя никогда не трещала голова с похмелья? - с улыбкой спросил Клос.

    - Может быть, принести вам простоквашу?

    Курту так хотелось чем-нибудь угодить своему хозяину, что он даже не подумал о своем послеобеденном отдыхе. Правда, когда Клос спросил его, не желает ли он развлечься, Курт чистосердечно признался:

    

... ... ...
Продолжение "Ставка больше, чем жизнь" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Ставка больше, чем жизнь
показать все


Анекдот 
Москва, здание Юкос. 12:00. Тишина.
Ровно в 12:05 к зданию с мигалками и ревущими сиренами быстро подъезжают 20 милицейских автобусов с вооруженными людьми в масках. Выбежавшие омоновцы быстро выстраиваются в два кольца оцепления вокруг офиса, одновременно снимают автоматы с предохранителя. Капитан в бронежилете гулко кашляет в громкоговоритель, и омоновцы одновременно два раза выстреливают в воздух, три раза хлопают в ладоши, минуту водят хоровод вокруг Юкоса, быстро рассаживаются по автобусам и так же скоро уезжают. Тишина. Из окон Юкоса выглядывают седые люди...
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100