Джеймс Хэрриот - Хэрриот - И все они - создания природыНаучные >> Природоведение и зоология >> Этология, зоопсихология >> Джеймс Хэрриот Читать целиком Джеймс Хэрриот. И все они - создания природы
--------------------
James Herriot. THE LORD GOD MADE THEM ALL.
Перевод с английского И Гуровой. Под редакцией Д. Ф. Осидэе
Москва Мир, 1989
OCR: Сергей Васильченко
--------------------
Перевод с английского И Гуровой. Под редакцией Д. Ф. Осидзе
James Herriot. THE LORD GOD MADE THEM ALL.
Москва Мир, 1989
Научно-художественная книга английского писателя, уже из-
вестного советскому читателю по книгам "О всех созданиях -
больших и малых" ("Мир", 1985) и "О всех созданиях - прек-
расных и удивительных" ("Мир", 1987) завершает серию очерков
ветеринарного врача о животных и их владельцах, с которыми
ему приходилось встречаться за время своей многолетней прак-
тики.
Для любителей литературы о животных.
Зое - самой последней
и самой прекрасной внучке
1
Когда на меня упали ворота, я всем своим существом понял,
что действительно вернулся домой.
Мои мысли без труда перенеслись через недолгий срок служ-
бы в авиации к тому дню, когда я последний раз приезжал на
ферму мистера Рипли - "пощипать пару-другую теляток", как вы-
разился он по телефону, а точнее, охолостить их бескровным
способом. Прощай утро!
Поездки в Ансон-Холл всегда напоминали охотничьи экспе-
диции в африканских дебрях. К старому дому вел разбитый про-
селок, состоявший из одних рытвин и ухабов. Он петлял по лугам
от ворот к воротам - всего их было семь.
Ворота - одно из тягчайших проклятий в жизни сельского
ветеринара, и до появления горизонтальных металлических реше-
ток, для скота непроходимых, мы в йоркширских холмах особенно
от них страдали. На фермах их обычно бывало не больше трех,
и мы кое-как терпели. Но семь! А на ферме Рипли дело было даже
не в числе ворот, но в их коварности.
Первые, преграждавшие съезд на узкий проселок с шоссе,
вели себя более или менее прилично, хотя за древностию лет силь-
но проржавели. Когда я сбросил крюк, они, покряхтывая и поста-
нывая, сами повернулись на петлях. Спасибо хоть на этом. Осталь-
ные шесть, не железные, а деревянные, принадлежали к тому типу,
который в Йоркшире называют "плечевыми воротами". "Меткое
название!" - думал я, приподнимая очередную створку, подде-
вая плечом верхнюю перекладину и описывая полукруг, чтобы
открыть путь машине. Эти ворота состояли из одной створки без
петель, попросту привязанной к столбу веревкой у одного конца
сверху и снизу.
Даже с обычными воротами хлопот выпадало предостаточно.
Останови машину, вылезь, открой ворота, влезь в машину, минуй
ворота, снова останови машину, вылезь, закрой за собой ворота.
Но поездка в Ансон-Холл требовала поистине каторжного труда.
Чем ближе к дому, тем более ветхими становились эти адские
изобретения, и, подпрыгивая на колдобинах, я приближался к
седьмым, весь красный от работки, которую мне задали шестые.
Но вот они - последние и самые грозные. Характер у них был
преподлый и очень злобный. За многие-многие годы их столько
раз латали и подправляли, жалея на них новые жерди, что, по
всей вероятности, от первозданною материала не осталось ничего.
И тем они были опасней.
Я вылез из машины и сделал несколько шагов вперед. С этими
воротами у нас были старые счеты, и несколько секунд мы молча
взирали друг на друга. В прошлом нам довелось провести не-
сколько напряженных раундов, и в счете, бесспорно, вели они.
Кое-как сбитая, разболтанная створка к тому же висела на
одной-единственной веревочной петле, расположенной посередине,
а потому поворачивалась на весьма ненадежной оси с поистине
сокрушающим эффектом.
Я осторожно приблизился к правой ее стороне и начал раз-
вязывать веревку, с горечью заметив, что она, как и все предыду-
щие, была аккуратно завязана бантом. Едва я дернул за конец,
как створка высвободилась, и я поспешно вскинул руки к верхней
перекладине. Но опоздал. Нижняя перекладина, будто живая,
ловко и очень больно хлопнула меня по голеням, а когда я попы-
тался уравновесить створку, верхняя врезала мне по груди.
Всякий раз одно и то же! Я шажочек за шажочком повел
створку по дуге, а перекладины лупили меня вверху и внизу. Да,
поединок выходил неравный.
Без всякого удовольствия я заметил, что с крыльца дома за
моими эволюциями благодушно наблюдает мистер Рипли. Все
время, пока я боролся со створкой, он со вкусом попыхивал труб-
кой и не сдвинулся с места, пока я не подковылял по траве к
крыльцу.
- А, мистер Хэрриот! Приехали пощипать моих теляток? -
Щетинистые щеки пошли складками от широкой дружеской улыб-
ки. (Брился мистер Рипли раз в неделю - в базарный день,
логично полагая, что в прочие шесть дней скрести лицо по утрам
бритвой самое пустое дело. Кто же его видит-то, кроме жены и
скотины?)
Я нагнулся и потер синяки на ногах.
- Мистер Рипли! Уж эти ваши ворота! Помните, в последний
раз, когда я приезжал, вы мне свято обещали, что почините их?
Вы, собственно, сказали, что поставите новые - уж давно пора!
Ведь так?
- Что верно, те верно, молодой человек, - ответил мистер
Рипли, согласно кивая. - Говорил я, как не говорить. Да ведь до
таких мелочей руки все никак не доходят. - Он виновато усмех-
нулся, но тут же его лицо приняло выражение сочувственной оза-
боченности - я вздернул штанину и показал широкую ссадину на
голени.
- Ой-ой-ой-ой! Ну конец! На следующей неделе будут тут
стоять новые ворота. Уж ручаюсь вам.
- Но, мистер Рипли, вы слово в слово то же сказали, когда
в тот раз увидели, что у меня колено все в крови. "Ручаюсь вам"
Я хорошо помню.
- Да знаю я, знаю. - Фермер прижал большим пальцем та-
бак в чашечке и вновь запыхтел трубкой. - Хозяйка меня каждый
день точит, что голова у меня дырявая, но вы не сомневайтесь,
мистер Хэрриот, это мне хорошим уроком послужит. За ногу я
у вас прощения прошу, а от ворот вам никакой больше досады
не будет. Уж ручаюсь вам.
- Ну, хорошо, - сказал я и захромал к машине за эмаскуля-
тором *. - А где телята?
Мистер Рипли неторопливо пересек двор и открыл нижнюю
дверь стойла.
- Тут они.
Над бревнами перегородки ряд могучих косматых голов рав-
нодушно взирал в мою сторону. Я прирос к земле, а потому указал
на них дрожащим пальцем:
- Вы вот про этих?..
- Они самые и есть, - весело закивал фермер.
Я подошел поближе и заглянул в стойло. Их было там во-
семь - крепких годовалых бычков. Одни покосились на меня с
легким интересом, другие продолжали взбрыкивать ногами, рас-
кидывая солому.
Я повернулся к фермеру.
- Опять вы...
- А?
- Вы меня вызвали пощипать теляток. А это не телята,
а взрослые быки! Помните, какие чудовища стояли у вас тут а
прошлый раз? Я чуть грыжи не нажил, так пришлось давить на
щипцы, и вы сказали, что в следующий раз охолостите их в три
месяца. Сказали, что ручаетесь...
Фермер торжественно покивал. Он соглашался со всем без
исключения, что бы я ни говорил.
- Верно, мистер Хэрриот, это самое я и сказал.
- Но им-то никак не меньше года!
Мистер Рипли пожал плечами и одарил меня бесконечно утом-
ленной улыбкой.
- За временем-то разве уследишь? Так и летит, так и летит.
Я поплелся к машине за обезболивающим для местной ане-
стезии.
- Ну, ладно. - буркнул я, наполняя шприц. - Если сумеете
их изловить, попробую что-нибудь сделать.
Фермер снял со стены веревочную петлю и направился к дю-
жему бычку, что-то успокоительно бормоча. Бычок хотел было
проскочить мимо, но петля на удивление ловко затянулась у него
на морде и роге в точно выбранный момент. Мистер Рипли про-
пустил веревку сквозь кольцо в стене и туго ее натянул.
- Ну, вот, мистер Хэрриот. Быстренько и без неприятностей.
верно?
* Эмаскулятор (от латинского emasculo - оскопляю, кастри-
рую) - хирургический инструмент, используемый для кастрации
животных. - Прим ред.
Я промолчал. Все неприятности предстояли мне. Я ведь рабо-
тал в опасном тылу совсем рядом с копытами, которые, конечно,
взметнутся вверх если моему пациенту придется не по вкусу укол
в семенник.
Но куда деваться? Вновь и вновь я анестезировал область
мошонки, а копыта нет-нет да барабанили по моим рукам и ногам.
Затем я приступил к самой операции - к бескровному разру-
шению семенного канатика без повреждения кожи. Бесспорно,
это много удобнее старого способа с применением скальпеля, и на
молоденького теленка тратятся какие-то секунды.
Другое дело - такие великаны. Чтобы захватить большую
мясистую мошонку, эмаскулятор приходилось разводить чуть ли
не в горизонтальное положение, а потом сжимать - из такой-то
позиции! Тут и началось веселье.
После местной анестезии бычок ничего не чувствовал - или
почти ничего, но я, отчаянно стараясь свести ручки эмаскулятора,
испытывал холодное отчаяние: задача казалась непосильной.
Однако человеческие мышцы, если хорошенько поднапрячься,
творят чудеса. По моему носу ползли капли пота, я пыхтел, жал
из последних сил, металлические ручки мало-помалу сближались
и наконец щипцы с щелчком сомкнулись.
Я всегда накладываю их дважды с каждой стороны и, пере-
дохнув, повторил всю процедуру чуть ниже. Когда же было по-
кончено и со второй стороной, я привалился к стене, ловя ртом
воздух и стараясь не думать, что это только первый, что остается
еще семь.
Прошло много, очень много времени, прежде чем наконец
наступила очередь последнего. Глаза у меня вылезли на лоб, рот
уже не закрывался, и тут меня осенило. Я выпрямился, встал сбо-
ку от бычка и сказав сипло.
- Мистер Рипли, а почему бы вам самому не попробовать?
- А? - Все это время фермер невозмутимо наблюдал мои
потуги, неторопливо выпуская изо рта сизые клубы табачного
дыма, но такое предложение явно выбило его из колеи. - Как так?
- Видите ли, это последний, и мне хотелось бы, чтобы вы на
опыте поняли, о чем я вам всегда говорил. Вот попробуйте сомк-
нуть щипцы.
Он немного поразмыслил.
- Так-то так, а кто будет скотину держать?
- Ерунда, - ответил я - Привяжем его потуже к кольцу,
я все подготовлю, и посмотрим, как получится у вас.
На лице фермера было написано легкое сомнение, но я решил
настоять на своем и подвел его к хвосту бычка. Потом наложил
эмаскулятор и прижал пальцы мистера Рипли к ручкам аппарата
- Отлично, - сказал я. - Давайте!
Фермер набрал в легкие побольше воздуха, напряг плечи и
начал давить на ручки. Ни малейшего эффекта.
Несколько минут я смотрел, как его лицо наливается кровью
и из красного становится лиловым. Глаза у него выпучились по-
чище моих, а вены на лбу рельефно вздулись. Вдруг он застонал
и повалился на колени.
- Нет, милок, ничего у меня не получится. Зря старался.
- А ведь, мистер Рипли, - я положил руку ему на плечо и
ласково улыбнулся, - вы от меня требуете именно этого!
Он покорно кивнул.
- Ну, ничего, - сказал я, - Теперь вы поняли, о чем я гово-
рил. Простая, легкая работа превратилась в очень трудную, толь-
ко потому, что телята успели вырасти. Если бы вы меня вызвали,
когда им было три месяца, я бы справился с делом в один момент,
ведь так?
- Что верно, то верно, мистер Хэрриот. Ваша правда. Я ду-
рака свалял и уж больше такого не допущу.
Я про себя возгордился. Особой изобретательностью я не бле-
щу, но во мне крепло убеждение, что я нашел-таки способ пронять
мистера Рипли.
От восторга силы мои удесятерились, и я благополучно закон-
чил операцию. Шагая к машине, я упивался собственной наход-
чивостью и совсем уж захлебнулся самодовольством, выключив
мотор, потому что фермер наклонился к окошку.
- Спасибо вам, мистер Хэрриот, - сказал он. - Вы меня нын-
че утром кое-чему научили. Когда приедете в следующий раз,
будут вам новенькие ворота, и к таким зверюгам я вас тоже боль-
ше звать не буду. Уж ручаюсь вам.
Сколько же времени прошло с того утра? Ведь было это еще до
моего ухода в армию. Но теперь я вновь свыкался с гражданской
жизнью и вновь ощутил вкус многого, казалось бы, прочно забы-
того. Впрочем, когда затрезвонил телефон, я ощущал вкус, кото-
рого никогда не забывал, дивный вкус обеда, приготовлен-
ного Хелен.
Воскресный обед включал традиционный ростбиф и йоркшир-
ский пудинг. Жена как раз положила на мою тарелку солидный
ломоть пудинга и теперь поливала его мясным соусом неописуе-
мого аромата. После типичного для ветеринара воскресного утра,
занятого метаниями с фермы на ферму, я готов был съесть быка,
и мне пришло в голову, как приходило уже не раз, что, доведись
мне знакомить какого-нибудь иностранного гурмана с достоин-
ствами английской кухни, я бы непременно угостил его йоркшир-
ским пудингом.
Бережливые фермеры в самом начале обеда набивали животы
своих чад и домочадцев ломтями йоркширского пудинга под мяс-
ным соусом, пуская в ход лукавую прибаутку "Кто больше пу-
динга съедает, тот больше мяса получает!" Последнее не вполне
соответствовало истине, но само блюдо - божественно. Положив
в рот первый кусочек, я предвкушал, как Хелен, когда я очищу
тарелку, вновь ее наполнит говядиной, картошкой и утром сор-
ванными у нас на огороде горохом и красной фасолью.
И вот тут в мои блаженные размышления врезался пронзи-
тельный звук телефона. Нет, сказал я себе твердо, обеда мне ничто
не испортит. Самый неотложный случай в ветеринарной практике
как-нибудь да подождет, пока я не покончу со вторым блюдом.
Тем не менее трубку я взял трепетной рукой, а раздавшийся
в ней голос вверг меня в мучительную тревогу. Мистер Рипли!
О господи, только не это! Только не в Ансон-Холл по ухабам и
рытвинам! Ведь сегодня все-таки воскресенье.
А голос гремел мне в ухо. Мистер Рипли принадлежал к тем,
кто был убежден, что ло телефону обязательно надо кричать,
иначе на таком расстоянии могут и не услышать.
- Ветеринар, что ли?
- Да. Хэрриот слушает.
- Так вы что, с войны вернулись?
- Вернулся.
- Ну, так вы мне сию минуту требуетесь. Одна моя корова
совсем плоха.
- А что с ней? Что-нибудь срочное?
- Да уж! Ногу сломала, не иначе.
Я отодвинул трубку от уха: мистер Рипли еще повысил мощ-
ность звука, и голова у меня гудела.
- Но почему вы так думаете? - спросил я, чувствуя неприят-
ную сухость во рту.
- Так она же на трех ногах стоит, - проревел фермер. -
А четвертая болтается вроде.
Черт, симптом самый зловещий. Я печально взглянул через
стол на мою полную тарелку.
- Хорошо, мистер Рипли, я приеду.
- Сию минуту, а? Тянуть не будете?
- Нет. Сейчас и выезжаю.
Я положил трубку, потер ухо и повернулся к Хелен.
Она подняла голову, и я увидел страдальческое лицо женщи-
ны, которая живо рисует в воображении, как ее йоркширский пу-
динг оседает, превращается в бесформенные руины.
- Но на несколько минут ты ведь можешь задержаться?
- Прости, Хелен, только тут и секунды играют роль! - У ме-
ня перед глазами возникла корова, которая мечется от боли и еще
больше повреждает сломанную ногу. - Да и он места себе не
находит. Нет, нужно ехать немедленно!
У моей жены задрожали губы.
- Ничего. Поставлю его в духовку до твоего возвращения
Выходя, я увидел, как Хелен взяла мою тарелку и повернулась
к двери на кухню. Но мы оба знали, что это конец. Никакой
йоркширский пудинг не продержался бы до моего возвращения.
Ведь я ехал в Ансон-Холл.
Я вырулил на улицу и прибавил газу. Рыночная площадь мир-
но дремала в воскресном покое, и солнце щедро лило свои лучи
на булыжник, которого еще не касалась ничья нога. Все обитатели
Дарроуби уписывали за закрытыми дверями свои праздничные
обеды. Начались луга, и я вжал педаль газа в пол, так что камен-
ные стенки только мелькали мимо, но вот уже пора сворачивать
на проселок, и тут началось...
После демобилизации я ехал этой дорогой впервые и, видимо,
сам того не сознавая, ожидал каких-то перемен. Однако желез-
ные ворота остались почти прежними, только ржавчины на них
заметно прибавилось. С нарастающим ощущением обреченности
я проезжал деревянные ворота, развязывая веревки и перетаски-
вая створку на плече по дуге, пока не добрался до седьмых.
Эти последние, самые страшные ворота поджидали меня во
всей своей прежней ветхости и несуразности. Подходя к ним почти
на цыпочках, я отказывался верить глазам. С тех пор, как я в по-
следний раз созерцал эти ворота, мне довелось изведать много
всего. Я обитал в совсем ином мире строевой подготовки, пости-
жения штурманских премудростей и под конец - даже учебных
полетов. А эта скрипучая махина стояла тут и в ус себе не дула.
Я внимательно осмотрел створку. Криво сбитые разболтанные
перекладины остались прежними, как и единственная веревочная
петля. Даже веревка, наверное, была той же. Невероятно! Но тут
я заметил кое-какую перемену: мистер Рипли, видимо, опасаясь,
как бы скот не завел привычку почесывать бока об этот древний
бастион и не повредил его, позаботился украсить створку фесто-
нами колючей проволоки.
Но, может быть, время смягчило их натуру? Уж наверное, они
не сохранили всей своей былой злобности! Я осторожно ослабил
нижнюю веревку с правой стороны и с бесконечным тщанием
развязал бант наверху. Уф! Кажется, обошлось! Но тут веревка
упала, и створка размахнулась на левой петле со всей своей бы-
лой свирепостью.
Она ударила меня в грудь и сразу же хлопнула по ногам, но я
почувствовал и кое-что новенькое: мне в ногу сквозь брючину
впились железные колючки. Я отчаянно отбивался от створки,
но она молотила меня то сверху, то снизу. Я откинулся, оберегая
грудную клетку, ноги у меня подкосились, и я рухнул навзничь.
Не успела моя спина соприкоснуться с грунтом, как створка лихо
придавила меня сверху.
В прошлом я несколько раз чуть было не оказывался под ней,
но успевал увернуться, и вот теперь ей наконец удалось меня на-
крыть. Я попытался выползти на свободу, но колючая проволока
надежно меня удерживала. Я оказался в ловушке.
Мучительно выгнув шею, я поглядел поверх створки. До фер-
мы было не больше сорока шагов, но там все словно вымерло.
Странно! Где измученный тревогой хозяин? Я-то думал, что он
мечется по двору, ломая руки! И вот нигде ни души.
Позвать на помощь? Но я тут же отказался от этой мысли: уж
очень глупо все получилось. Оставалось одно. Я схватил верх-
нюю перекладину обеими руками и рывком приподнял ее, ста-
раясь не слышать треска рвущейся одежды, а потом очень мед-
ленно выбрался из-под створки.
Ее я оставил валяться на земле. Обычно я с особым тщанием
закрываю за собой все ворота, но на лугах не было скота, да и
вообще меня не тянуло вступать со створкой в новое единоборство.
В ответ на мой стук дверь отворилась.
- А, мистер Хэрриот! Погодка-то какая! - сказала миссис
Рипли, продолжая вытирать тарелку и одновременно пытаясь
одернуть передник на обширных бедрах, с беззаботной улыбкой
(совсем такой же, как у ее мужа, - вспомнилось мне).
- Да-да, отличная... Меня вызвали посмотреть вашу корову.
Ваш муж дома?
Она покачала головой.
- Нету его. Еще не вернулся из "Лисы с гончими".
- Что!? - Я растерянно уставился на нее. - Это же трактир
в Дайвертоне, верно? Но, насколько я понял, речь шла о чем-то
неотложном.
- Так ведь он же пошел туда, чтобы вам позвонить. Теле-
фона-то у нас нету. - Ее улыбка стала еще шире.
- Но... но ведь почти час миновал! Ему давно пора вернуться.
- Так то так, - ответила она, согласно кивая. - Только ведь
там он дружков-приятелей повстречал, не иначе. В воскресное-то
утро они там все собираются.
Я запустил пятерню в волосы.
- Миссис Рипли, я из за стола встал, чтобы добраться сюда
побыстрее!
- Ну, мы-то уж отобедали, - ответила она мне в утешение.
Впрочем, она могла бы мне этого и не объяснять: из кухни веяло
аппетитным запахом жаркого, которому, конечно же, предшество-
вал йоркширский пудинг.
Я немного помолчал, а потом, глубоко вздохнув, буркнул:
- Так, может, я пока посмотрю корову. Скажите, будьте
добры, где она?
- А вон! Миссис Рипли показала на стойло в дальнем углу
двора. - Пойдите поглядите на нее. Он скоренько вернется.
Меня словно кнутом ожгло. Жуткое слово! "Скоренько" в
Йоркшире - выражение весьма употребительное и может озна-
чать любой промежуток времени вплоть до двух часов.
Я открыл верхнюю створку двери и посмотрел на корову. Она,
безусловно, охромела, но когда я приблизился к ней, запрыгала
по подстилке, тыча поврежденной ногой в пол.
Ну, кажется, обошлось без перелома. Правда, на ногу она не
опиралась, но, с другой стороны, будь нога сломана, то болталась
бы, а этого нет. Я даже вздохнул от облегчения. У крупных живот-
ных перелом почти всегда равносилен смертному приговору, по-
тому что никакой гипс не способен выдержать подобное давление.
Видимо, болезненным было копыто, но осмотреть приплясываю-
щую корову в одиночку я не мог. Оставалось ждать мистера
Рипли.
Я вышел на яркий солнечный свет я поглядел туда, где из де-
ревьев над пологим склоном поднималась дайвертонская коло-
кольня. На лугах не виднелось ни единой человеческой фигуры.
и я унылю побрел на траву за службами, чтобы оттуда, хорошень-
ко набравшись терпения, высматривать мистера Рипли.
Обернувшись, я взглянул на дом, и, несмотря на мое раздра-
жение, на меня повеяло миром и покоем. Подобно многим другим
старым фермам, Ансон-Холл был когда-то господским домом в
дворянском имении. Несколько сотен лет назад какая-то титуло-
ванная особа построила себе жилище в на редкость красивом
месте. Пусть крыша грозила вот-вот провалиться, а одна из высо-
ких печных труб пьяно клонилась набок, окна в частых перепле-
тах, изящная арка над дверью и благородные пропорции всего
здания восхищали взгляд, как и пастбища, уходящие все выше
и выше к зеленым вершинам холмов.
А эта очаровательная садовая стена! В былые дни ее залитые
солнцем камни оберегали бы подстриженный газон, весь в ярких
цветах, но теперь там буйствовала крапива. Ее густая чаша, вы-
сотой по пояс рослому мужчине, заполняла все свободное про-
странство между стеной и домом. Конечно, фермеры - из рук вон
плохие садовники, но мистер Рипли был единственным в своем
роде.
Мои размышления прервал голос хозяйки дома.
- Идет он, идет, мистер Хэрриот. Я его из окошка угляде-
ла! - Она выбежала на крыльцо и махнула рукой в сторону
Дайвертона.
Да, она не ошиблась, ее муж действительно направлялся до-
мой - по лугам медленно ползло крохотное черное пятнышко.
Мы наблюдали за продвижением мистера Рипли минут пятнад-
цать, но вот наконец он протиснулся сквозь пролом в стене и на-
правился к нам в колышущемся ореоле табачного дыма.
Я сраэу перешел в нападение:
- Мистер Рипли. Право же, я жду очень долго. Вы ведь про-
сили меня не терять ни минуты!
- Да знаю я, знаю. Только нельзя ж по телефончику погово-
рить и не взять кружку пива, а? - Он наклонил голову и озарил
меня улыбкой из неприступной твердыни своей правоты.
Я открыл было рот, но он меня опередил:
- А потом Дик Хендерсон угостил меня кружечкой, ну и мне
пришлось его угостить, и только собрался уйти, как Бобби Тол-
бот возьми и заговори про свинок, которых он купил на той не-
деле.
- Уж этот мне Бобби Толбот! - живо вмешалась его су-
пруга. - Так, значит, и нынче он там сидит? Прилепился к трак-
тиру, точно муха какая. И как только его хозяйка такое терпит?
- Ну да, и Бобби тоже там сидел. Он ведь оттуда, кажись,
и не выходит. - Мистер Рипли задумчиво улыбнулся, выбил труб-
ку о каблук и принялся снова уминать табак в чашечке. - А зна-
ешь, кого еще я там видел? Дэна Томпсона, вот кого! Впервой
после его операции. Ну и отощал он! Можно сказать - вдвое.
Ему пару-две пива выпить - самое разлюбезное дело.
- Дэн, говоришь? - Миссис Рипли оживилась еще боль-
ше. - До чего я рада-то! А говорили, что ему из больницы живым
не выйти.
- Извините... - перебил я.
- Да нет, так попусту языками мололи, - продолжал мистер
Рипли. - Камень в почке, всего и делов-то. Дэн уже совсем окле-
мался. Вот он мне, значит, сказал...
Я протестующе поднял ладонь.
- Мистер Рипли, могу ли я осмотреть корову? Я еще не обе-
дал. Когда вы позвонили, жена убрала все в духовку.
- А я вот перво-наперво пообедал, и уж потом туда пошел. -
Мистер Рипли ободряюще мне улыбнулся, а его супруга закивала
со смехом, чтобы окончательно меня успокоить.
- Чудесно! - сказал я ледяным тоном. - Я в восторге.
Но сарказм пропал втуне: они приняли мои слова за чистую
монету!
Когда мистер Рипли наконец привязал корову, я приподнял
больную ногу, положил к себе на колено, копытным ножом счи-
стил грязь, и в косом солнечном луче тускло блеснул виновник
беды. Я зажал его шляпку щипцами, выдернул и показал фер-
меру. Он поморгал, а потом его плечи затряслись.
- Так это же гвоздь из моего сапога! Как же оно так приклю-
чилось? На булыжнике, видать поскользнулся, а он и выдернулся.
Булыжник-то здесь склизкий. Раза два я чуть через задницу не
перекувырнулся. Я уж и хозяйке говорил...
- Мне пора, мистер Рипли, - перебил я. - Как-никак я еще
не обедал, вы помните? Только схожу к машине за антистолбняч-
ной сывороткой и сделаю корове укол.
Укол я ей сделал, сунул шприц в карман и пошел было через
двор назад к машине, но тут фермер меня окликнул:
- Щипчики-то у вас с собой, мистер Хэрриот?
- Щипчики? - Я остановился и обернулся к нему, не веря
своим ушам. - Да, конечно, но неужели нельзя выбрать другое
время?
Фермер щелкнул старой медной зажигалкой и направил длин-
ный столбик пламени на табак в трубке.
- Так всего один теленочек, мистер Хэрриот! Минута - и
всех делов-то.
Ну, ладно, подумал я, открыл багажник и выудил эмаскулятор
из-под комбинезона, в который облачался при отелах. Какое это
теперь имеет значение! Все равно мой йоркширский пудинг давно
уже пересох, а говядина и дивные свежие овощи разве что не
совсем обуглились. Все потеряно, и теленком больше, теленком
меньше - какая разница!
Я зашагал назад, как вдруг в глубине двора распахнулись две
створки, огромное черное чудовище галопом вылетело наружу и,
ослепленное ярким солнцем, резко остановилось, настороженно
оглядываясь, роя землю копытами, и сердито хлеща себя хвостом
по бокам. Я уставился на широкий разлет рогов, на могучие мыш-
цы, бугрящиеся на плечах, на холодно посверкивающие глаза.
Не хватало только фанфар да песка под ногами вместо булыж-
ника, а то я вообразил бы, что вдруг очутился на Пласа де Торос
в Мадриде.
- Это что - теленочек? - спросил я.
Фермер весело кивнул.
- Он самый. Я вот решил перегнать его в коровник, там его
сподручней привязать за шею.
Меня захлестнула жаркая волна гнева. Вот я сейчас на него
накричу! И тут, как ни странно, волна схлынула, оставив после
себя только безнадежную усталость.
Я подошел к фермеру, придвинул лицо к его физиономии и
сказал негромко.
- Мистер Рипли, мы с вами давно не виделись, и у вас было
достаточно времени выполнить обещание, которое вы мне дали.
Помните? Что телят надо оперировать, когда им месяца три, не
больше, и что вы замените эти ворота. А теперь поглядите на
своего бычищу и поглядите, во что ваши ворота превратили мой
костюм.
Фермер с искренним огорчением оглядел прорехи, украсившие
мои брюки, и даже потрогал пальцем большой лоскут, свисав-
ший с рукава у локтя.
- Да-а, нехорошо получилось, вы уж извините. - Он посмот-
рел на быка. - Да и этот, конечно, великоват маленько.
Я промолчал. Несколько секунд спустя мистер Рипли откинул
голову и с твердой решимостью посмотрел мне прямо в глаза.
- Что плохо, то плохо, - сказал он - Но знаете, что? Этого
вы уж сегодня ущипните, а я послежу, чтоб впредь такого больше
не случалось!
Я погрозил ему пальцем.
- Вы ведь уже мне говорили то же самое. Но теперь я могу
положиться на ваше обещание?
Он с жаром закивал.
- Уж ручаюсь вам.
2
- О-о-х, о-о-о!
Надрывные рыдания в трубке мигом прогнали мой сон. Был час
ночи, и, когда меня разбудило назойливое бренчание телефона, я
ожидал услышать хриплый голос какого-нибудь фермера, чья коро-
ва никак не могла растелиться.
- Кто это? - спросил я с легким испугом. Что случилось?
Ответом мне было горькое всхлипывание, а затем мужской
голос произнес между двумя рыданиями;
- Хамфри Кобб говорит. Ради всего святого, поскорей приез-
жайте. Мертл, по-моему, умирает!
- Мертл?
- Ну, да. Собачка моя! До чего же ей плохо, о-о-о-х, о-хо-о!
- Но что с ней?
- Пыхтит, хрипит. По-моему, вот-вот дух испустит. Приез-
жайте побыстрее.
- Где вы живете?
- Седр-Хаус. В конце Хилл-стрит.
- Знаю. Сейчас буду у вас.
- Вот спасибо! Мертл долго не протянет. Поторопитесь, а?
Я спрыгнул с кровати, схватил плисовые рабочие брюки со
спинки стула у стены, в спешке сунул обе ноги в одну штанину
и растянулся во всю длину на полу.
Хелен привыкла к ночным звонкам и обычно тут же снова за-
сыпала. Тем более что я одевался, не зажигая света, чтобы ее не
тревожить. Мне хватало ночника, который всю ночь горел на
лестничной площадке ради Джимми, тогда совсем маленького.
Однако на этот раз система не сработала, и грохот моего па-
дения заставил Хелен привскочить на постели.
- Джим, что это? Что с тобой?
Я кое-как поднялся с пола.
- Ничего, Хелен. Просто я споткнулся, - сказал я, сдерги-
вая со стула рубашку.
- Но что за спешка?
- Абсолютно неотложный случай. Мне надо торопиться.
- Я понимаю, Джим, но ты же сам себя задерживаешь. Со-
бирайся спокойнее.
Разумеется, она была совершенно права. Я всегда завидовал
тем моим коллегам, которые сохраняют невозмутимость даже в
крайне критических обстоятельствах. Но сам я из другого теста.
Я скатился по лестнице и галопом промчался через темный сад
в гараж. Ехать мне было меньше мили, и времени на обдумыва-
ние симптомов не оставалось, но я уже не сомневался, что столь
резкое нарушение дыхания указывало на сердечный приступ или
внезапную аллергическую реакцию.
Не успел я позвонить, как на крыльце вспыхнул свет и передо
мной возник Хамфри Кобб, невысокий толстячок лет шестидесяти.
Сияющая лысина еще больше придавала ему комическое сходство
с огромным яйцом.
- Мистер Хэрриот! Входите же, входите! - произнес он пре-
рывающимся голосом, а по его щекам струились слезы. - Я так
вам благодарен, что вы среди ночи встали, чтобы помочь моей
бедненькей Мертл.
С каждым его словом мне в нос ударял такой крепкий запах
виски, что у меня закружилась голова, а когда он повел меня
по коридору, я заметил, что походка у него не слишком твер-
дая.
... ... ... Продолжение "И все они - создания природы" Вы можете прочитать здесь Читать целиком |