Вход    
Логин 
Пароль 
Регистрация  
 
Блоги   
Демотиваторы 
Картинки, приколы 
Книги   
Проза и поэзия 
Старинные 
Приключения 
Фантастика 
История 
Детективы 
Культура 
Научные 
Анекдоты   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Персонажи
Новые русские
Студенты
Компьютерные
Вовочка, про школу
Семейные
Армия, милиция, ГАИ
Остальные
Истории   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Авто
Армия
Врачи и больные
Дети
Женщины
Животные
Национальности
Отношения
Притчи
Работа
Разное
Семья
Студенты
Стихи   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рубрикатор 
Иронические
Непристойные
Афоризмы   
Лучшие 
Новые 
Самые короткие 
Рефераты   
Безопасность жизнедеятельности 
Биографии 
Биология и химия 
География 
Иностранный язык 
Информатика и программирование 
История 
История техники 
Краткое содержание произведений 
Культура и искусство 
Литература  
Математика 
Медицина и здоровье 
Менеджмент и маркетинг 
Москвоведение 
Музыка 
Наука и техника 
Новейшая история 
Промышленность 
Психология и педагогика 
Реклама 
Религия и мифология 
Сексология 
СМИ 
Физкультура и спорт 
Философия 
Экология 
Экономика 
Юриспруденция 
Языкознание 
Другое 
Новости   
Новости культуры 
 
Рассылка   
e-mail 
Рассылка 'Лучшие анекдоты и афоризмы от IPages'
Главная Поиск Форум

Рассказы - - Заревой дождь

Проза и поэзия >> Русская современная проза >> См. также >> Шукшин, Василий >> Рассказы
Хороший Средний Плохой    Скачать в архиве Скачать 
Читать целиком
Василий Шукшин. Заревой дождь

---------------------------------------------------------------

Spellchecked by Tatyana Andrushenko (1 Oct 1998)

---------------------------------------------------------------



     Был конец апреля. С карнизов домов срывались крупные капли, теплый ветер сдувал их, они мягко шлепались в стекла окон и медленно стекали светлыми слезами. Ефим Бедарев лежал в районной больнице, в маленькой палате, на плоской койке.

     Он почернел от болезни. Устал.

     Часто заходил врач, молодой парень.

     -- Ну, как дела?

     -- Как сажа бела, -- с трудом отвечал Ефим; в темных провалившихся глазах его на миг вспыхивала странная веселость. -- Подвожу баланс.

     -- Бросьте вы!..

     -- Я шутейно, -- успокаивал Ефим. Ему нравился доктор: он был до смешного молодой и застенчивый, этот доктор.

     -- Лекарство пили?

     -- А как же! Лучше стало -- чую.

     Доктор пытливо смотрел на больного. Тот спокойно выдерживал его взгляд.

     -- Не веришь? Хэх, доктор!.. До чего же ты молодой еще. Прямо завидки берут.

     Доктор краснел:

     -- Как это не верю! Зачем вы так?..

     Ефим легонько хлопал его по руке:

     -- Все в порядке, сынок: я понимаю. Я не жалуюсь... Мне бы только дочь...

     -- Ей послали телеграмму.

     -- Вот хорошо! -- Ефим хотел увидеть единственную дочь Нину. -- Это хорошо.

     В полдень, когда в палате никого не было, в открытое окно, с улицы, заглянул человек в белом полушубке. Оглядел палату, снял с огромной головы мерлушковую шапку и лег грудью на подоконник. В палате запахло талой землей и овчиной.

     -- Здорово, Ефим.

     Больной повернул голову и от удивления округлил глаза. Пошевелился -- хотел приподняться, но человек в полушубке замахал рукой:

     -- Лежи!

     Ефим внимательно смотрел на пришельца.

     -- Зашел попроведать, -- заговорил тот, глядя раскосыми глазами не то на больного, не то мимо. -- Как делишки, Ефим?

     Ефим усмехнулся:

     -- Хорошо.

     Большеголовый понимающе кивнул. Вылез из окна, высморкался на землю и снова влез и лег на подоконник. Некоторое время смотрели друг на друга.

     -- Значит, как я понимаю, плохо дело, -- сказал большеголовый и опять понимающе кивнул.

     -- Ты для чего приполз сюда? -- спросил Ефим,

     -- А приехал в гости к зятю, -- охотно заговорил большеголовый, -- ну, узнал, что ты, значит, прихворнул. Ага. Ну, сидел на крылечке, и так меня разморило. Вот, думаю, весна, хорошо, солнышко светит. Да-а... А помирать все одно надо. -- Он полез в карман полушубка за кисетом. -- И опять же так подумал: вот живем мы, живем -- вроде так и надо. О смертыньке-то и не думаем. А она -- раз! -- тут как тут. Здрасте, говорит, забыли про меня? -- Большеголовый посмотрел прямо на Ефима. -- Взять хоть тебя, Ефим... -- Он долго слюнявил край газетной самокрутки.

     -- Ну?

     -- Ну, жил, думаю, человек... активничал там, раскулачивал... э-э... и все такое. -- Большеголовый прикурил, заботливо отмахнул от окна белое облачко дыма. -- Крест с церкви тогда своротил. Помнишь?

     -- Помню, как же.

     -- Во-от. Я к чему это: там есть бог или нету -- это ладно. Не про то счас. Я хочу узнать: как вобче-то?

     -- Что?

     -- Мучаешься?

     -- Хочешь знать: мучает меня совесть, что я вас раскулачивал? Это, што ли?

     -- Ага, вот это самое.

     -- Нет, Кирилл, не мучает. Нисколько. А бога ты зря приплел. Ты ж сам не веришь. Хоть бы сейчас-то не вилял душой.

     Кирилл усмехнулся:

     -- Богу не верю -- это правда. Ему, как я понимаю, никто не верит, притворяются только.

     -- Молодец. Хоть на старости лет за ум взялся.

     -- Не радуйся шибко-то. -- Большеголовый назидательно посерьезнел. -- Я тебя не пужаю, Ефим, но хочу сказать: кто в жизни обижал людей, тот легко не умирает.

     -- Ой, как я испугался, прямо трясусь весь. Дурак ты, Кирька, и всегда дураком был. Хэх, блаженненький явился...

     -- Это ты передо мной веселишься, -- продолжал Кирька. -- А самому страшно.

     -- А я не помру. Откуда ты взял, что я помираю?

     -- Ничего, ничего, -- значительно сказал Кирька и затянулся трескучим самосадом.

     Вошел доктор.

     -- Это еще что такое? -- нахмурился он, увидев Кирьку.

     -- Это... сосед мой, -- сказал Ефим. -- Пусть постоит.

     -- Бросьте курить-то! И лучше бы уйти...

     -- Нет, -- запротестовал Ефим, -- пусть побудет.

     Кирька сполз с подоконника, старательно затоптал окурок.

     Врач заставил Ефима выпить лекарство, посидел немного рядом с ним и ушел.

     Кирька снова лег на подоконник.

     -- Хороший уход здесь, -- сказал он.

     -- "Хороший уход здесь", -- передразнил его Ефим, неожиданно почему-то рассердившись. -- Оглоеды.

     -- Не шуми. Это тебе не сельсовет, а больница.

     Помолчали.

     -- Гляжу я на тебя, Ефим, -- заговорил вдруг Кирька задумчиво и негромко, -- и не могу понять: ведь сколько ты мне вреда сделал! Хозяйство отобрал, по тайге гонял, как зверя какого, сослал вон куда -- к черту на кулички... Так? А зла у меня на тебя нету большого. Не то, что совсем нету: подвернись тогда в тайге, я ба, конечно, хлопнул. Но такого, чтоб света белого не видеть, такого нету. Один раз, помню, караулил у твоей избы чуть не до света. Сидел ты с бумажками прямо наспроть окна. Раз десять прицеливался -- и не мог. Не поверишь, наверно? В тайге мог ба, а дома нет. Сижу, ругаю себя последними словами, а стрельнуть не могу.

     Ефим скатил по подушке голову в сторону Кирьки, с любопытством слушал.

     -- Ты какой-то все-таки ненормальный был, Ефим. Не серчай -- не по злобе говорю. Я не лаяться пришел. Мне понять охота: почему ты таким винтом жил -- каждой бочке затычка? Ну, прятал я хлеб, допустим. А почему у тебя-то душа болела? Он ведь мой, хлеб-то.

     -- Дурак, -- сказал Ефим.

     -- Опять дурак! -- обозлился Кирька. -- Ты пойми -- я ж сурьезно с тобой разговариваю. Чего нам с тобой теперь делить-то? Насобачились на свой век, хватит.

     -- Чего тебе понять охота?

     -- Охота понять: чего ты добивался в жизни? -- терпеливо пытал Кирька. -- Каждый человек чего-то добивается в жизни. Я, к примеру, богатым хотел быть. А ты?

     -- Чтоб дураков было меньше, Вот чего я добивался.

     -- Тьфу!.. -- Кирька полез за кисетом. -- Я ему одно, он -- другое.

     -- Богатым он хотел быть!.. За счет кого? Дурак, дурак, а хитрый.

     -- Сам ты дурак. Трепач. Новая жись!.. Сам не жил как следует и другим не давал.

     Ошибся ты в жизни, Ефим.

     Ефим закашлялся. Высохшее тело его долго содрогалось и корчилось от удушающих приступов. Он смотрел на Кирьку опаляющим взглядом, пытался что-то сказать. Вошел доктор и бросился к больному.

     Кирька слез с окна и пошел из ограды.

     К вечеру, когда больничные окна неярко пламенели в лучах уходящего солнца, Ефиму Бедареву стало хуже.

     Он лежал на спине, закинув руки назад. Время от времени тихо стонал, сжимал непослушными пальцами тонкие прутья кровати, напрягался -- хотел встать. Но болезнь не выпускала его из своих цепких объятий, жгла губительным огнем; жаром дышала в лицо, жарко, мучительно жарко было под одеялом, в жарком тумане качались стены и потолок...

     Над Ефимом стояли врач и дочь Нина, женщина лет тридцати, только что приехавшая их города.

     -- Что сейчас?.. Ночь? -- спрашивал Ефим, очнувшись.

     -- Вечер, солнце заходит.

     -- Закурить бы...

     -- Нельзя, что вы!

     -- Ну, пару раз курнуть, я думаю, можно?

     -- Да нельзя, нельзя! Как же можно, папа?!

     Ефим обиженно умолкал... И снова терял сознание, и снова хотел встать -- упорно и безнадежно. Один раз в беспамятстве ему удалось сесть в кровати. Дочь и доктор хотели уложить его обратно, но он уперся рукой в подушку, а другой торопливо рвал ворот рубашки и тихонько, горячо, со свистом в горле шептал:

     -- Да к чему же?.. К чему?.. Я же знаю! Я все знаю!.. -- В сухих, воспаленный глазах его мерцал беспокойный, трепетный свет горькой какой-то мысли.

     Кое-как уложили его... Дочь припала к отцу на грудь, затряслась в рыданиях:

     -- Папа! Папочка мой хороший!.. Папа!..

     Доктор увел женщину из палаты и остался с больным один.

     Ефим притих.

     Врач сидел на кровати, смотрел на него.

     -- Кирька! -- позвал Ефим, не открывая глаз.

     -- Чего? -- откликнулся чей-то голос.

     Врач вздрогнул и обернулся -- у окна стоял Кирька и глядел на Ефима. Он давно уж наблюдал за непосильной борьбой человека со смертью,

     -- Вы что тут?

     -- Смотрю...

     -- Это кто? Кирька? -- спросил Ефим.

     -- Я.

     -- Пришел?

     -- Ага.

     -- Ничего, Кирька.., -- Ефим жадно дышал. -- Я потом с тобой потолкую... Конечно, жалко малость...

     -- Ничего, Лежи, Ефим.

     Врач ничего не понял из этого странного разговора. Он решил, что Ефим опять бредит, и сделал знак Кирьке, чтобы тот ушел: больной волновался.

     Кирькина голова исчезла.

     Ночь кончалась. Заревая сторона неба нахмурилась тучами. Повеяло затхлым теплом болотистых низин -- собирался дождь.

     Где-то прогудела машина; несколько кобелей-цепняков простуженно забухали в рассветную ттишину.

     Над Ефимом склонились врач и дочь.

     -- Все? -- спросил Ефим одними губами.

     У женщины запрыгал подбородок. Врач воскликнул:

     -- Что это вы, Ефим Назарыч! Глупости какие...

     -- Открой окно.

     -- Оно открыто.

     -- Тяжко... Нина, дочка... ребятешек... м-м... -Ефим повел потускневший взгляд в сторону, потянулся под одеялом... Лицо покрылось мучнистой бледностью. Он закашлялся... Изо рта на подушку протянулся тонкий ручеек сукровицы. Последним усилием рванулся он с койки... сел.

     Доктор и дочь подхватили его.

     В горле у Ефима кипело. Он хотел что-то сказать, но только мычал. Он плохо держал голову... пачкал белый халат дочери теплой кровью и мычал -- хотел что-то сказать.

     -- Что, Ефим, плохо? -- с искренней участливостью спросил вдруг посторонний голос -- это Кирька опять стоял у окна. Ему никто не ответил. Его даже, наверно, не услышали.

     Ефим сразу отяжелел в руках дочери, обвис... Его бережно положили на койку. Стало тихо.

     Женщина окаменела у койки. Смотрела на отца большими глазами. В стекла окон сыпанули первые крупные капли дождя; деревья в больничном саду встрепенулись, закачали ветвями, зашумели.

     Порывом ветра в окно палаты закинуло клочок бумаги; он упал к ногам женщины, тихо шаркнув по полу. Она вздрогнула, опустилась перед отцом на колени... Кирька медленно пошел прочь от больницы. Шапку забыл надеть -- нес в руках. Теплый обильный дождь полоскал голову, стекал по лицу, по шее, за ворот, барабанил по полушубку. Это был желанный дождь -- первый в этом году,

     Шел Кирька и грустно смотрел в землю. Жалко было Ефима Бедарева. Сейчас он даже не хотел понять: почему жалко? Грустно было и жалко, и все.

    

... ... ...
Продолжение "Заревой дождь" Вы можете прочитать здесь

Читать целиком
Все темы
Добавьте мнение в форум 
 
 
Прочитаные 
 Заревой дождь
показать все


Анекдот 
Дорогой Дедушка Мороз!
Я весь год вёл себя хорошо.
Подари мне пожалуйста, настоящий пистолет и рацию, а то я до сих пор, КАК ДЕБИЛ, хожу с игрушечными!
Участковый инспектор Иванов.
показать все
    Профессиональная разработка и поддержка сайтов Rambler's Top100